Дима проснулся с радостью: что-то особенное обещало ему это утро. И сразу вспомнил: день рождения! Сегодня - день рождения! Будет вкусный торт, вишневый компот и подарок!

            День рождения вообще самый лучший праздник. Каждый год, сколько он себя помнил, просыпаясь в этот день, он видел улыбающихся папу и маму, а затем получал то плюшевого медвежонка, то железную дорогу, то машинку с дистанционным управлением, то лыжи, то коньки с клюшкой, то снегокат… Теперь папы не было. Несчастный случай. В цехе упала какая-то железная балка – и папы, уцелевшего в Афгане, не стало. Первый свой день рождения Дима встречал без него. И мама тоже не поздравляла: с раннего утра убежала на рынок, а ведь на улице тридцатиградусный мороз. После того как они остались одни, ей пришлось оставить работу в школе, потому что прожить на учительскую зарплату троим было невозможно.

            Ждать, конечно, не самое приятное занятие, но ничего, скоро мама вернется и обязательно что-то ему подарит.

            Дима соскочил с кровати, оделся и подошел к окну. Никольские морозы закуржавили инеем деревья и двери подъездов, а дома было тепло, хорошо, не то, что на улице. И ни в какую школу спешить не надо, потому что воскресенье.

            В комнату заглянул Миша.

            - О, проснулся! С днем рождения, брат!

            Подошел, крепко, как ровеснику, пожал руку и достал из кармана трико наборную ручку.

            - Это тебе от меня!

            - Ух, ты! – восхищенно протянул Дима. – Лучше, чем у Петьки Харитонова! Где взял?

            - Сам сделал! – гордо сказал Миша.

            Дима обнял его.

            - Ты у меня самый лучший брат в мире!

            - А то! – шутливо задрал нос Миша.

             В холодильнике красовался любимый всеми бисквитный торт с аппетитным кремом из сгущенки и сливочного масла. Мама постаралась на славу. Оформлен он был лучше всякого магазинного. По бокам вились узоры нежно-кофейного цвета, сверху посыпан крошкой из шоколадных конфет, а посредине надпись, сделанная розоватым кремом: «С Днем рожденья, Митя!» такого красивого торта мама еще не делала. Вот уж торт так торт! Дима знал, как мама делает разноцветные кремы. Розовый получался при добавлении в крем свекольного сока, а чтобы получился кофейный цвет, требовался обычный кофе.

            «Бедная мама, - подумал Дима, - я спал, а она стряпала. И как она успела, утром ведь на работу?»

            Торт притягивал к себе: «Попробуй меня, я вкусный, я очень вкусный! Ты никогда такого не ел». Устоять было трудно, но это уже не праздничный стол с нецелым тортом. И потом, разделить все наслаждение с первого куска можно только мамой; без нее неинтересно и подленько; да что там говорить, невозможно – и баста: она так старается для них с Мишей. И до самого ее возвращения Дима все заглядывал в холодильник, чтобы полюбоваться тортом.

            Мама вернулась пораньше, не в пять часов, как обычно, а в два.

            - Мама пришла! – радостно закричал Дима и бросился встречать ее к входной двери.

            Посиневшие мамины губы с трудом раздвинулись в улыбке. Сняв шубу и шапку, она обняла Диму.

            - Ну, сынок, с днем рождения тебя. Чтобы рос большим, сильным, умным и чтобы мы гордились тобой. Ты ведь у меня теперь совсем большой – двенадцать лет. Ну, пойдем в зал.

            Мама взяла сумку, но Дима перехватил ее руку.

            - Ма-а, давай сумку, я сам донесу, а то ты и так устала.

            - Не-е-етушки, - рассмеявшись, мама прижала к себе сумку, - не отдам, а то неинтересно будет. Пошли, пошли.

            Дима догадался – подарок! и, заинтригованный, пошел следом. На что-то особенное он не рассчитывал. Неловко: мама и так выбивалась из сил, мерзла на морозе, чтобы заработать для них денег – жалко ее очень. Даже на мгновение стало немножечко не по себе, оттого что она потратилась на его подарок. Но радость и любопытство тут же взяли свое: что же там, в маминой сумке? Хорошо, если красивая рубашка или спортивный костюм; даже всего лишь брюки от него – и то здорово! А то у него простое хлопчатобумажное трико, а мальчишки на физкультуре  в модных китайских костюмах занимаются.

            Пределом Диминой мечты были кроссовки и железная дорога, потому что старая сломалась, а он с друзьями любил играть в нее зимними вечерами. Но никакой коробки в сумке не было. Что же она в себе таит? Сергей тоже нетерпеливо поглядывал на сумку.

            Мама расправила белоснежную тюль на окнах. Свет на улице уже начинал сгущаться, чтобы вскоре превратиться в сумерки.

            - Ой, снег пошел! – обрадовалась мама. – Потеплеет, значит, а то я сегодня вся продрогла до костей, аж зубы стучат, - она в шутку стукнула зубами. И они застучали по-настоящему.

            Мама рассмеялась; видно было, что одеревеневшие губы разжимаются с трудом, но разве маму удержишь, когда она начинает смеяться.  

            - Они меня не слушаются, - сказала она про зубы.

            Миша бросился к ней и усадил на диван.

            - А ну-ка, мама, садись давай! – и принялся растирать и массировать ей ступни. Дима убежал на кухню и принес стакан горячего травяного чая. 

            - Какие вы у нас молодцы, - немного отогревшись, похвалила их мама и грустно улыбнулась, - как папа. Ну ладно, сейчас будет праздничный обед. Я быстро.

            - Мам, а подарок, - Дима скорчил просительную гримасу.

            - Ах да, - спохватилась мама, - сейчас…

            Зазвонил телефон, и мама, отставив сумку, поспешила в коридор.

            - Я сейчас, сынок.   

            Пока мама разговаривала, Дима, не утерпев, заглянул в сумку. Колбаса, сыр, яблоки, хлеб и… красная фигурка Деда Мороза. Это и есть подарок??? Дима еле сдерживал наворачивающиеся на глаза слезы: подарок для малыша. А ведь ему уже двенадцать!

            Миша угрожающе поднес к его лицу кулак.

            - Какой есть – такой есть. Все равно подарок. Понял!

            Дима зло посмотрел на брата и ничего не ответил.

            - Мама старалась, - продолжал брат, - ей и так сейчас тяжело. Не расстраивай ее. Договорились?

            Он приобнял брата и слегка потрепал по затылку.

            - Митя, прошу тебя как старший брат: сделай вид, что подарок тебе очень понравился. Ну чего молчишь? Добро?

            Дима понимал правоту брата, а еще ему стало приятно от такой, скрываемой за внешней грубоватостью братской ласки, и, преодолевая себя, он сказал:

            - Договорились.

            Войдя в зал, мама раскрыла сумку и достала из нее Деда Мороза в красном накрахмаленном кафтане, с увитым золотистой лентой посохом. Добродушные глаза молодцевато глядели на Диму. Он улыбнулся в ответ.

            - Ма-а, какой классный подарок! Как раз скоро Новый год, поставим его под елкой. Здорово! – Диме представилась пушистая елка, украшенная сверкающими шарами и мишурой, и стоящий под ней на куске белой ваты Дед Мороз. И от предчувствия скорого Нового года огорчение немного отступило.

            Мама обрадовалась, заулыбалась.

            - Как я рада, что тебе понравилось, а то я так переживала, что не угожу. Торговли-то никакой, холодно ведь все-таки вон как. Народу, естественно, никого, и выручки тоже. Хорошо, хоть с бабушкой одной поменялась. Я ей - кофту, а она мне вот – Деда Мороза. Все равно у меня никто эту кофту не брал. А с деньгами на дорогой подарок в этом месяце туговато, иначе я бы сегодня дома сидела, а не на рынке морозилась.

            - Мама, ты у нас самая лучшая мама в мире! – обняли ее братья.

            Мамино лицо словно осветилось изнутри, и Дима понял, что день рождения у него и в этот раз что надо.

            Свет за окном окончательно сгустился. Вот-вот зажгутся фонари, и станет видно, как вокруг их светового ореола плавно кружатся снежинки. Кружатся и ложатся на ворсистую ткань пальто, на меховые воротники и шапки прохожих, чтобы, оказавшись затем в тепле их домов, превратиться в крохотные капельки воды.  

            …Я сидел в просторном кабинете управляющего банком. Когда-то один год я вел физкультуру в его классе. Об этом он рассказал мне сам, потому что учителя, к сожалению, не всегда узнают повзрослевших бывших учеников.

            Мы пили зеленый чай. За окном пели птицы, и светило солнце. Лето. А на шкафу зачем-то стоял Дед Мороз, который был, как сейчас любят говорить, ни к селу, ни к городу в этом оформленном в строгом деловом стиле кабинете.

            - Это тот самый, о котором я рассказывал, - перехватив мой взгляд, сказал Дмитрий Васильевич. – Мой счастливый талисман. Вожу его с собой из кабинета в кабинет. Знаете, Владимир Олегович, мне иногда так надоедают просители, что хочется послать куда подальше. Но взгляну на него, - управляющий с доброжелательной усмешкой кивнул в сторону Деда Мороза, - и вспоминаю тот день: озябшую маму, ее руки-ледышки, синие губы, красное от мороза лицо и то, как мы сидим втроем, обнявшись на диване; и кажется, большего счастья в жизни быть не может. Вот для того Дед Мороз и стоит здесь, чтобы я не забывал, потому что, как вспомню, – не могу не помочь… ну, само собой, если человеку действительно плохо, а то проходимцев хватает. Всем, понятное дело не поможешь, но вашим мальчишкам обязательно помогу. Будет у них и новая форма, и бутсы, и мячи. Не забудьте только на финал пригласить.

            - Ну, до финала нам еще далеко, но теперь придется попадать.

            Дмитрий Васильевич сдержанно улыбнулся мне в ответ, но я успел заметить, как собрались чуть заметными лучиками морщинки вокруг его глаз, точно такие же, как у озорно косившегося в мою сторону Деда Мороза. 

Основная страница Олега Куимова на нашем сайте:

http://diligans.ucoz.ru/load/oleg_kuimov/2-1-0-228