НИКОЛАЙ   МУРАШОВ

   Есть  стихи, обладающие удивительным магическим свойством, стихи-портал, - читая их, попадаешь в осень, хотя в самом стихотворении, зачастую, ни слова об осени.

Шаг за шагом, осторожно ступая по горчащим, наполненным осенним светом строчкам, встречая на пути дожди и ветра, разочарование и тоску, грусть и любовь…

Дым жертвенных осенних костров смешивается с дымком сигареты, глоток коньяку, "старательно раскатанный по нёбу..", и к утру ты перестаёшь различать времена года и времена вообще – Время становится осенью, и  в нём дышится легче, и приходят стихи – явление само собой разумеющееся: осень – время стихов.

Стихотворения эти –  лёгкий осенний блюз, с  синкопами, заставляющими сердце стучать с перебоями.

Что это? Тёплое дыхание осеннего вечера, в котором плывёт голос Сары Воэн …

Дорогие друзья, Николай Мурашов на Авторских страницах Diligans!

             *    *     *

Я пытался быть нежным,
но нежность тебе не нужна.
Не нужна... от меня.
Это понял я как-то внезапно.
"Всё не будет, как прежде"
и лопнула где-то струна...
Вечер летнего дня завершился разрывом...
и завтра

мы, чужие друг другу,
не будем друг другу звонить.
Этот город так мал.
Может, встретимся где-то случайно?
Постараюсь пройти незамеченным,
не ворошить
на дне сердца затихшую боль... Церемонией Чайной.

Словно солнышко греют
улыбка твоя и глаза...
Смысл сказанных слов
не впитался ещё в подсознанье.
И в бокале с китайским вином отражается зал.
Там смеются и пьют,
там сегодня веселье, гулянье.

Лёгкий росчерк пера... 
За губами твоими слежу.
Ты изящна в движеньях, тонка и... умеешь прощаться.
Я вчера...
написал тебе стих... Хочешь я покажу?
Но, застыли слова...
Остаётся сидеть, улыбаться...

   Одиночество звучит...

Как странно...
Одиночество звучит,
как треск цикад за окнами.
С рассветом
все затихает...
Волны о гранит
ритмично плещутся.

                            Намедни за обедом
случилась грусть – ты вспомнила меня,
но мимолетно, между сменой блюд...

Два дня назад... я вспоминал тебя...
Такой вот незатейливый этюд.

              Это – всем тем, кто грустит...


Лето? – Зачеркиваю. Пишем – Сезон Дождей.
Осень прокралась задворками в подсознание.
Как на рыбалке: – Что тут уметь? Наливай, да пей!
– Вы готовы? Пишите: "В убийстве признание".

Сочинение "Как я в себе задушил весну"
(И потом закапывал её в старом сарае.)
Действительно, скучно. Выбрал другую струну:
– Скажи, всё будет, как прежде?
– Откуда я знаю?

Лето? – Зачеркиваю. Пишем – Сезон Разлук.
Солнце прощается, желтым листья прокрашивая...
– Снова грустишь ты, далекий и верный мой друг?
– Это лишь осень. О лете – лучше не спрашивай...

              *  *  *

Знаешь, что-то пошло не так...
Раньше я не считал потери.
Просто шел. Но...
                        замедлил шаг.
Огляделся.
Сменились цели?

Вроде нет. Целей стало меньше.
Скоро их не станет совсем?
Сон опустится ласковой гейшей
Мне на ложе, решеньем проблем.

А итоги? Лежат в столе.
За окном – ненужное лето.
Значит снова копаюсь в золе.
И ты снова... простишь мне это.

                *   *   *

                                 История наша похожа на мрачный верлибр,
                                 ни ритма, ни рифмы, красивая цепь многоточ...
                                 Бывает и так...
                                                          Yandel


Плохой подстрочник... Да и сам сюжет
почти приелся. Зрители устали.
Финальный занавес.
Смотри... А нас уж нет...
Разрублен остриём дамасской стали
ручной работы шёлковый платок.
Использовать, как повод для дуэли
и ревности?
А ливневый поток
смывает краски с листьев. Неужели
закончится унылым октябрём,
шуршанием листвы в пустынном парке,
рассказ, где мы пока ещё идём,
рука в руке?

Ни холодно, ни жарко,
а так...
Банальный, в сущности, сюжет...
Ты оглянулась. Пусто. Нас уж нет.

                   Этот чуть рваный мотив... (вальс уходящей надежды)


                            Медные танцы у стенки ещё не раз,
                            Жаль, что на каждый шаг не хватает рифм.
                            То-то ты словно нелюдь коверкал вальс,
                            Трудно небось, без сердца чувствовать ритм.
                                                                               юк


В мире моих надежд стало чуть-чуть холоднее.
В мире моих надежд – долгие ливни с утра.
Осень вступила в права. Осень и в небе над нею
хмурые облака,  да северные ветра.

Этот чуть рваный мотив, эти звенящие струны
больше не слышит никто. И не нужны никому.
Все заклинания – бред. Даже бегущие руны
строчек – ушли в пустоту. Холодно так, одному.

В мире моих надежд стало надеждою меньше.
Дождь не меняет мотив. Так же вот было вчера.
Но затянулась игра. Дождь, ты всегда был изменчив.
Хмурые облака,  да северные ветра.

Этот чуть рваный мотив – вальс уходящей надежды.
Думаешь, я подпою в пьяной, безумной тоске?
Может быть... Я не решил. Может быть, да, только прежде
имя её ещё раз...
                               я напишу на песке...

                                    Жара спадет. Она всегда уходит.
                                                      Djillan


Жара спадёт.
Пройдёт всё, однозначно...
Слова – пустые звуки.
Запах трав?
И это преходяще... Слишком мрачно?
Мы все склоняем голову устав
от бега...
Время?
Время так жестоко!
Сотрёт с лица земли и этот след...
Кровь...
Назовём её томатным соком.
А о любви слова?
Полночный бред.
Акаций запах? Так и он не вечен!
Жасмина цвет? Цветения пора
проходит. Мотылёк был так беспечен,
но лишь с утра, я помню, лишь с утра...

"Пытаясь склеить общие миры",
Пытаясь ворошить былые раны
Мы забываем правила игры:
Ему до нас – давно "по-барабану".

Жить прошлым – глупо. Будущего нет.
А миг "сейчас" – всё хрупко и на грани...
Развеется, как дым от сигарет,
закончится, как чай в твоём стакане...

             шум дождя уже
                     не вызывает прежнего восторга...

                               Уходит Лето. Нам, отпетым,
                                оставит августа лоскут.
                               И паутинкой липкой вышьет
                               на память – "Там, где снов приют -
                               вас помнят, ждут, поймут, услышат!
                                                        Тина Незелёная


И вот что странно,
                         шум дождя уже
не вызывает прежнего восторга...
Не выспался и раздражён, издёрган,
и снова... в алкогольном вираже...

И "нам, отпетым"...
                        Кто нас отпевал?
Ветра? Дожди? У лета на исходе
быть должен кратковременный привал,
но только не в подземном переходе...

"Вас помнят, ждут"... – никто давно не ждёт...
"Поймут, услышат"... – лай... и ветер носит,
а караван идёт.
                        И будет осень.
А дождь – уже...
                        И грязный переход.

                 Эмигрирую в осень...

Эмигрирую в осень. Там было, пожалуй, теплее.
Мягко с шелестом падали листья – осенняя грусть.
А стерильные простыни снега мне кажутся злее.
Стынут губы от слов... на ветру. Замолчим? Ну и пусть...

Улетающих птиц оптимизм. Перелётная стая
превращается медленно в точки, растает вдали.
Одинокий листок – лишь бумага. Её поджигаю.
Так сжигают мосты. Так Помпей поджигал корабли.

Напугал? Это только слова на листочке бумаги.
Вот "халва" – повтори сотню раз, только слаще не станет.
Даже слёзы из глаз – это просто две капельки влаги.
А разгон облаков – тоже дело. Вот им я и занят.

Эмигрирую в осень...

 Проходной стих о снеге

Ты прости мне, любимая,
я разлюбил этот город
в тот момент, когда снег
опустился на город, как саван.
Снег ложился бесшумно.
А мне – подавай листьев шорох
под ногами.
Ты скажешь – устал. А мне кажется – загнан...

Этот город был болен давно, до меня.
И, пожалуй,
ничего не изменится после.
Больные деревья
и такие же серые стены.
И ветер шершавым
языком лезет за воротник.

И декабрь потерян,
впрочем, как и ноябрь.
Для радостей нет ни причины,
ни итоговых премий за год.
Отпиваюсь настойкой
и читаю стихи.
Не пишу...
Как банальны мужчины –
все проблемы являются поводом или к попойке,
или к злости на трезвую голову.
Знаю, всё знаю...
 
Снова падает снег, несмотря на ошибки в прогнозе.
Отпиваюсь настойкой.

Приблизившись к самому краю,
я скрываюсь от мыслей в декабрьском анабиозе.

     Проходной стих о небе

И наслаждаться Солнцем и Луной,
и чудом ярких звёзд морозной ночью.
Безоблачно.
         Безветренно.
                            Покой.
Ушли тревоги...

                             Если ты захочешь –
покажется такой шестиконечной
и Вифлеемской каждая звезда.
Но тема Рождества во все цвета
давно раскрашена.

                                На тёплой печке
с улыбкой наглой растянулся кот.
В тепле живот и нос...
И хвост...
И уши.

Вот так бы – отрешиться от забот,
залечь на печке,
вытянуться,
                    слушать,
мелодию нирваны и покоя,
гармонию вселенской тишины...

Сегодня в небе звезды так видны,
что хочется дотронуться рукою...

      Аритмичные строчки


Восхищайтесь поэтами издалека.
Аплодируйте сдержанно. Или отвязно.
Но, чуть ближе – ни-ни! Ибо сталь клинка
всё изранит в кровь. А любовь – заразна.

Период продро'мы – томление где-то в груди.
Замирает сердце, спотыкаясь на строчках-нервах.
Назад! Не поздно еще. Уходи, беги!
Вы видели тех, кто уже истерзан?

Первые признаки – это отсутствие сна.
Абстиненция чувств и глотками – новые дозы.
Эффекты мгновенные и тепла волна
от макушки до пят. Переходит в жар, высыхают слёзы.

Здесь бы впору принять, стакан или два
отрезвляюще-горького яда цинизма.
Мама, мама, как ты была права!
Не влюбляйся
в поэтов.

Их организмы
не предназначены для…
Гремучая смесь
человеческих чувств и критической массы урана.
Извлечение графитовых стержней – процесс
выплавления из окружающего живительной праны.

И рождается музыка. И при чём тут ты,
читатель, слушатель или зритель?
Если нервы скручивает в жгуты –
это больно.
Вы этого ли хотите?

Восхищайтесь поэтами издалека.
Стреляют на шорох, на вскрик, на движение.
Строчками, снайперски, наверняка,
как оружие высокоточного поражения.

Откуда я знаю? Я сам убит.
Раздавлен и скомкан. Забыт, как шалость.
На донышке сердца – в коме,
а может быть спит? –
комочек нежности…
Или…
что от неё осталось…


*Продрома, продромальный период -
стадия болезни, когда появляются первые,
иногда неспецифические симптомы.

   пора вина и сплина...

Желаниям моим умерить пыл
сумел июль.
Пора вина и сплина – обычно осень...

Кратким словом "был"
подвел черту, бутылку отодвинул.
Наверное,.. "был счастлив"...

Закурю...

Отщёлкну
                 пальцем
                              пачку
                                       фенибута.
(Три раза в день по две – и ты, как Будда.)
Ползет
на брюхе
август
к сентябрю
с каким-то хрипом...

Слушаю "Мари"
Тигровых Лилий...
Слишком грустный клоун,
высокий голос...

Август раскадрован
на вспышки дня
и... ночи...
От земли
тепло стремится вверх. И энтропия
энергии и мыслей всё растёт.
Слова произнесенные – не в счёт...
Пока звучат слова – они живые.
Пока звучат...

Всё ветер унесёт...
и буду снова счастлив.

      В ти ши не.

     цвет кармина... (after Faifer)

.........Вечер дымно-серой кошкой
.........Примостился между нами…

.........Я целую Ваши плечи –
.........Остальное всё детали… (с) Faifer



Я – целую Ваши плечи... Ну, и прочие детали...
обстановки.
Зимний вечер, ужин, водка, цинандали.

Вечер
дымно-серой кошкой
примостился на колени.

Ветер,
дождик за окошком.
На лице играют тени
от горящего камина
и от слов, что не сказали...
Ваши губы – цвет кармина.
Это цвет моей печали.

Я...
Целую Ваши плечи,
ну, и прочие детали...
обстановки. Зимний вечер (в Гаграх)...
Ужин. Цинандали,
водка.
Дымно-серой кошкой
примостился на колени
вечер.
Дождик за окошком.
На лице играют тени
от горящего камина
и от слов, что не сказали
мы друг другу.

Цвет кармина.

Губы, прочие детали...

               *  *  *

.
– А после?
– Да не будет ничего...
Поплачут, но недолго. И забудут.
Не Мекка и не Царское Село,
не бабник-скандалист. Для пересудов
найдутся темы.

– Грустно...
– Нет, светло!
Я видел свет. Не Истины – попроще.
Ты знаешь, мне, наверно, повезло,
я видел Солнце. Разве надо больше?

Нет, жителю пустыни не понять.
И в Заполярье солнце монотонно –
и днем и ночью...

(сердце не унять, спешит куда-то.
тише, на полтона...)

– Я видел солнце. В городе дождей,
где триста десять дней – цвета асфальта,
я видел солнце, небо и людей.
И всё цветное, как кусочки смальты
в мозаике...

– Что говорят врачи?
– Оптимистично врут. В пределах правил.
Да, вот ещё. На тумбочке ключи. Зайди ко мне,
я на столе оставил
блокнот.
Так, пара мыслей. Пустяки.
Ты забери, иль выброси в помойку.
Нет, приносить не надо.
Не с руки
писать чего-то на больничной койке...

                      Снежное чувство Смиллы 2

…………………сегодня утром бросилось в глаза, что многие деревья
…………………уже стоят красно-желтые и осыпаются...
…………………хотя ощущения подступившей осени уже давно пришли,
…………………с началом дождей, холода, промозглой и сырой погоды" (c)
…………………"ожидание радости и чуда
…………………а знаем ли мы сами, что хотим, док?(c)
…………………………………………………………… monedido


"Сегодня утром бросилось в глаза",
что осень оказалась слишком рядом,
что сердце наполняет сладким ядом
пожар деревьев.

А пустой вокзал –
напоминает мне, что все проходит.
Проходит Бабье Лето.
Холода.

У Смиллы появилось чувство льда
и, значит, даже осень на исходе.

А дальше – будет снег.
И все пройдет.
Всё будет хорошо.
И все деревья
обрадуются снегу. О, поверь мне,
что где-то там идет перерасчет
всего, что было и...
что не сбылось.

Всё, что хотелось – непременно будет!
Чай, не в лесу, вокруг живые люди.
И тут, хоть подними, хоть снова брось –

все решено без нас...
Всё решено.

Ты слышишь? Дождь стучит в твоё окно...
Всё, что захочешь – непременно будет.

      Реквием. Саше Макарову

Никому не нужны
сочетания звуков и слов.
Пустота их глотает,
корить пустоту бесполезно.
Разрушается всё.
Разрушаются сталь и железо –
это ржавчина времени.

Что же хотеть от стихов...

Мне казалось – кричу!
А в ответ...
Тишина. Пустота.
Холод и равнодушие.
Нет ни похмелья, ни драки...
Ни дыхания женщины рядом,
ни взгляда собаки...
Ничего больше нет.
Ничего. Тишина. Пустота.

                  Я промолчал...

                                           Саше Макарову
                                                (1961-2008)


Вот так... уйдёшь... и что оставишь за спиной?
"Коль с глаз долой – из сердца вон", как вольный ветер.
Не спал всю ночь вчера и знаешь, я заметил:
чуть слышно ночью ветер шелестит травой

и исчезает... Опускается туман
перед рассветом. Краски, линии размыты.
То, что записано – не будет позабыто?
Да полно тешиться, пустой самообман.

Проходит всё. Проходит боль. Пройдёт и это.
Слова на ветер? – Только ветер за спиной...
Ты уходил, хотелось крикнуть мне "Постой!"
Я промолчал... Курю и молча жду рассвета.

              *   *   *

                                             Зависимость от белого листа... (с)
                                                                         Ольга Разумовская



"Зависимость от белого листа",
от ветреной изменчивой погоды...

Я в джезву наливаю молча воду
и повторяю:
– Досчитай до ста, потом пиши...

                              У чистого листа
свои законы, правила, табу.

И лист зовёт, но я ещё могу
себя занять...
                        Не чтением Бодлера,
а кофе с сигаретой, для примера...

А помните?
– По сути жизнь проста
Её уста, потом, Его уста –
               – Василий Фёдоров, неточная цитата...

Поэтами заполнена палата
и каждый рвётся к чистому листу.

Нет чтоб пойти выгуливать Пегаса,
уехать в глушь... – всё рвутся в Коктебель –
звучит красиво, ибо Куршавель
не по карману...
                               Не того окраса
там небо и "не торкает", не рвёт
в безумный и стремительный полёт
на тему всем известной парафразы...

Безумие... От чистого листа
осталось мало.
Пара быстрых строчек ещё поместится.
Пунктиром многоточий
опять грешу, не досчитав до ста...
"Зависимость от белого листа"
становится сильнее ближе к ночи...

            Почти не помню тёмные аллеи...

                                       Шампанское открыто так давно,
                                       что выдохлось и стало, как водица...
                                       И наше виртуальное кино
                                       со временем в неё же превратится.
                                       …….
                                       Поэтому расстанемся, пока
                                       любовь нам не разрушила семейства. (с)
                                                                            Александр Чулков


Блажен, кто изначально видит путь,
просчитывая все ходы заранее.

И он же – слеп
                         и упускает суть,
вдруг чувства помещая в область знания,
и от того на знанье обречён.

И от того же горечью печали
пропитан каждой ночью
                                         каждый сон.
И каждой ночью призрачные дали
к себе зовут и убегает вдаль
неясный силуэт... Мгновенье, вспышка
и пустота.
Познавшему печаль
эмоции все кажутся излишком.

Я не ропщу. С чего бы мне роптать?
Мой разум не мешал полётам чувства.
И наложить забвения печать
я не пытался. Пусть немного грустно,
что многое проходит... и прошло.
Почти не помню тёмные аллеи...
Размыто, словно дождь через стекло...
Нет чёткости. Об этом и жалею.

А многое проходит и прошло.
Перебирая фотографий ворох,
     я допиваю медленно Мерло
и вспоминаю всех,
                   кто был мне дорог...

             *   *   *

                                                                            Вечер, задёрнув шторы,
                                    тихо, на мягких лапах, входит в притихший город.
                                    ...может, поверим в сказку, в ласковый нежный морок? (с)


Вечер "на мягких лапах входит в притихший город"...
Чувствую этот запах... Кофе? Откинем полог
страха и опасений, глупых, смешных метаний.
День – это время лени. Вечер... и всё на грани...

Всё наперед известно? Всё – до конца неясно...
В рамках порою тесно, хочешь, рванём на красный?

Вечер остудит город, ночью... поблекнут краски.
Ласково-нежный морок, эхо забытой сказки...

                  Всё, что я знал о любви…

                                             Глупое сердце, не бейся.
                                             Все мы обмануты счастьем...
                                                                                    Сергей Есенин


"Глупое сердце, не бейся", она не твоя.
Счастье ворует лишь тот, кто своё не имеет.

           Осень бродила неспешно по тёмным аллеям,
           а из-под ног у меня уходила земля.

Глупое сердце, молчи. Разрывается грудь.
Всё, что я знал о любви – всё ушло за мгновение.

           Цвет... появился внезапно и краски осенние
           мне нашептали, что это напрасная грусть.

Шорох  листвы под ногами, кленовый венок...
Я растерял все слова, я молчал в упоении.

           Всё, что я знал о любви – не имеет значения.
           Всё, что я знаю сейчас – ты прочтёшь между строк

               Уходить ещё слишком рано

                                              Время падающих каштанов...
                                                                       Уже Другая


"Время падающих каштанов"...
Время виснет дождём на ветках
и, раскачиваясь тихонько, что-то шепчет – не разберёшь.
Уходить ещё слишком рано, столько песен ещё не спето.
Я прислушиваюсь невольно,
                         как по листьям бормочет дождь.

Уходить ещё слишком рано. Я бреду по опавшим листьям.
"Время падающих каштанов", время тихого волшебства.
Скоро будет безумство красок.
Осень тихой походкой рыси
                 подкрадётся, ворвётся в горло...

И пойму, что она права.

                Что тебе до неё?

                                                Говори, говори, я не наслушалась,
                                                Стала я для тебя такой послушною...
                                                                             Елена Ваенга


Как-то всё мелочно, как-то всё – побоку.
Отлюбил девочку, улетел облаком...
Что шептал, ласковый?
                               Что напел вкрадчиво?
Губы – цвет маковый... Что с ней? – Не спрашивай.

                       Говоришь, клином свет,
                                               да на ней одной?
                       Говоришь, больше нет
                                                 ни одной такой?

Всё пройдёт, всё пройдёт... Боль забудется.
Всё быльём порастёт.
Не была спутницей,
не была суженой или единственной.
Улетел облаком и... говоришь со мной?
Что с ней – не знаю я. Может и плакала.
Что тебе до неё?
                         Говорят всякое...

Говорят всякое, языки без костей.
Губы – цвет маковый. Ну, наливай да пей.
Наливай до краёв, может уйдёт тоска.
Ты её не сберёг – кровь стучится в висках.

                       Говоришь, клином свет,
                                               да на ней одной?
                       Говоришь, больше нет
                                                 ни одной такой?

Делаешь – не жалей. Всё порастёт быльём.
Что же ты всё о ней? Что живёшь прошлым днём?
Что с ней – не знаю я. Может и плакала.
Что тебе до неё?
                         Губы, цвет маковый...

                Мастер японской лютни сямисэн

я отлавливаю бродячих кошек сочувствия,
делаю из них сямисэн – это что-то вроде японской  лютни,
и долго, часами мучаю окрестности отвратительными
звуками этого инструмента...
          ...в ночной тишине собаки начинают выть...
...белки кончают с собой,
                           в истерике бросаясь вниз с верхушек деревьев...

                              ...улитка ползёт по склону...

          ...рассматриваю камни при свете луны...
...звуки сменяются тишиной, а тишина звуками...

праздник длится недолго...
разбиваю очередной сямисэн о голову соседа,
заглянувшего проявить неуважение – чудные звуки!

...скажу служанке выполоть мяун-траву...
...жалко мне этих кошек...
...не хватает им искренности...

 японская бабочка, камни, вино из сливы

 "Хорошие девочки" любят "плохих парней"?
Я слишком обычен для этого.
Без экстрима
потягивать мерно коньяк и, пуская дым,
смотреть на луну, дорогу, летящие мимо
машины, в попытке не думать совсем о ней...

Всё – скука. Стучится в череп – тыг-дым, тыг-дым –
настойчивый стук часов. Или внук Пегаса?
Я видел когда-то мустанга такого окраса,
                   но сны о мустангах смотреть тоже мне постыло.
Всё слишком традиционно, сплошной мэйнстрим.

Монтеня перелистал, а потом Вольтера...
Сварил себе кофе.

В попытке не думать о ней –
пытался представить в японском саду камней
                     японскую бабочку, камни, вино из сливы...

зарубленную
                       мечом самурая
                                                   стерву,
осевшую медленно, как оседают в кино...

и черная черная кровь её на кимоно
в японском саду камней

успокоит нервы.

P.S. Об авторе:

Николай Мурашов. Россия, С-Петербург, since 1963

Авторская страница на Стихи.ру

http://stihi.ru/avtor/docking_dog

Сайт об Электронных Книгах ( Ирина Бебнева)

Docking the Mad Dog представляет 

http://ebooks.moy.su/news/1-0-1