СИЛУЭТ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

                                                             АВТОР АРИАДНА ЭФРОН

Стихотворения Марины Цветаевой в переводе Юрия Бунчика

Из книги «Марина Цветаева. Избранная лирика». Переводы Юрия Бунчика. Изд. Гиль-Эстель, Москва, 2004, 127 c.

Вот опять окно… (из цикла «Бессонница)

Вот опять окно,

Где опять не спят.

Может – пьют вино,

Может – так сидят.

Или просто – рук

Не разнимут двое.

В каждом доме, друг,

Есть окно такое.

Крик разлук и встреч –

Ты, окно в ночи!

Может –  сотни свеч,

Может – три свечи...

Нет и нет уму

Моему – покоя

И в моем дому

Завелось такое.

Помолись, дружок, за бессонный дом,

За окно с огнем.

 23 декабря 1916

There is a window once again,

Where once again no one sleeps.

Maybe they just drink,

Maybe they just sit.

Or, simply, two hands

Cannot let go of each other.

There’s a window just like that

In every home, my brother.

A cry of parting and of meeting--

Oh, you, a window at night!

Maybe a hundred candles melting,

Maybe three of them are giving light.

There’s no quiet or peace of mind--

Alas, that, too, I cannot find.

Pray, my friend, for a sleepless home,

And a window where a light is coming from!

Translated October 14, 1995

ПРИНЦ И ЛЕБЕДИ

В тихий час, когда лучи неярки

И душа устала от людей,

В золотом и величавом парке

Я кормлю спокойных лебедей.

Догорел вечерний праздник неба,

(Ах, и небо устает пылать!)

Я стою, роняя крошки хлеба

В золотую, розовую гладь.

Уплывают беленькие крошки,

Покружась меж листьев золотых.

Тихий луч мои целует ножки

И дрожит на прядях завитых.

Затенен задумчивой колонной,

Я стою и наблюдаю я,

Как мой дар с печалью благосклонной

Принимают белые друзья.

В темный час, когда мы все лелеем,

И душа томится без людей,

Во дворец по меркнущим аллеям

Я иду от белых лебедей.

1912г.

THE PRINCE AND THE SWANS 

In a quiet hour when sunrays melt,

And when your soul is tired of a crowd,

In the golden and sublime park I knelt

To feeding swans tranquil and proud.

The evening turned into sunset,.

(Ah, the sky is tired of its burning rays!)

I’m standing dropping crumbs of bread

On the water’s golden, pinkish glaze.

The white crumbs are swimming off,

Circling among the golden leaves.

A quiet ray kisses my feet so soft

And slightly trembles on my lock’s waves.

Shadowed by a pensive column,

There I stand and there I see.

How with a sadness so solemn,

My white friends take this gift from me.

In a dark hour when everything we cherish

And my soul languishes without the throng,

To my palace from white friends which perish

I’m walking through alleys shimmering alone.

Translated 

Русской ржи от меня поклон,

Ниве, где баба застится...

Друг! Дожди за моим окном,

Беды и блажи на сердце...

Ты, в погудке дождей и бед  –

То ж, что Гомер в гекзаметре.

Дай мне руку  –  на весь тот свет!

Здесь  –  мои обе заняты.

7 мая 1925г.

Вшеноры, Прага

 I bow down to the Russian rye,

To the field where a peasant woman’s sweating...

My friend!  There are rains passing by,

Hardships and follies on my heart are getting.

You’re in a tale of rain and woe,

Just like Homer in that hexameter of his.

Give me your hand to the other world you know,

Because both of mine are taken in this.

Translated October 14, 1995

        Стихи к Блоку

Имя твое –  птица в руке,

Имя твое –  льдинка на языке.

Одно – единственное движение губ,

Имя твое –  пять букв.

Мячик, пойманный на лету,

Серебряный бубенец во рту.

Камень, кинутый в тихий пруд,

Всхлипнет так, как тебя зовут.

В легком щелканье ночных копыт

Громкое имя твое гремит.

И назовет его нам в висок

Звонко щелкающий курок.

Имя твое, – ах, нельзя! –

Имя твое –  поцелуй в глаза,

В нежную стужу недвижных век,

Имя твое – поцелуй в снег.

Ключевой, ледяной, голубой глоток.

С именем твоим –  сон глубок...

15 апреля 1916

  А Poem to A. Blok

Your name is a bird in my hand,

Your name- I cannot comprehend.

Just one movement of your lips,

Your name into my bosom slips.

A small ball caught in flight,

A silver bell of such delight.

A stone thrown into a quiet pond

Sounds just like the name of which I’m fond.

In the light clicking of night’s hooves,

Your loud name my soul soothes.

And a trigger gives you fame,

By clicking, clicking just your name.

Your name- Ah, it shouldn’t be said!

Your name is a kiss upon my head,

In the tender coldness of your still eyelids,

Your name in the snow like a kiss.

A spring-water, ice-blue drink,

With your name into sleep I sink.

Translated

Осипу МАНДЕЛЬШТАМУ

Откуда такая нежность?

Не первые –  эти кудри

Разглаживаю, и губы

Знавала –  темней твоих.

Всходили и гасли звезды,

 –  Откуда такая нежность? –

Всходили и гасли очи

У самых моих очей.

Еще не такие гимны

Я слушала ночью темной,

Венчаемая – о нежность? –

На самой груди певца.

Откуда такая нежность,

И что с ней делать, отрок

Лукавый, певец захожий,

С ресницами  –  нет длинней?

18 февраля 1916

From where comes this tenderness?

These curls are not the first I caress

And lips much darker I have known

Than your lips.

They have risen and burnt out, those stars

— From where comes this tenderness? —

They have risen and burnt out, those eyes of yours,

Before my very eyes.

There were different songs,

I heard in the night, dark and long

— From where comes this tenderness?—

As I lay on the singer’s bosom.

From where comes this tenderness?

And what to do with it, my boy,

Wily singer going by,

Whose eyelashes couldn’t be any longer?.

Translated     

.

Статья Станислава Айдиняна о книге переводов Юрия Бунчика "Избранная лирика" Марины Цветаевой

http://aidinian.org.ru/stati/yurij-bunchik#.TsokiFZT-1s