К 150-летию со дня рождения А.П.Чехова
А ничего, пожалуй…. Разве что «мыло» теперь научились снимать не хуже, чем в Мексике. Сюжетов только маловато – так мы по примеру классиков – старые сюжеты переделываем. Старые песни поём – новых-то нет достойных…. А от нашего новодела совсем худо…. Гимнастёрочка, прядочки выпущены там, где нужно – душка стилист потрудился, мейкап наложен в соответствии с военным временем… А за душу не берёт! Это я о новоделе «А зори здесь тихие». И не только о нём. Почему не берёт? А кто его знает. Может быть потому, что в том, настоящем фильме, и герои были настоящими, и образы, которые создавали актёры – тоже. Галка Четвертак до сих пор перед глазами стоит. Лизанька Бричкина – бедная героиня Елены Драпеко. Женя Комелькова – невероятно противоречивый и исполненный Эроса образ, созданный Ольгой Остроумовой…. Сонечка Гурвич… Что ни имя – то образ, характер, личность… А тут… бельишко поменяй – и на обложку «Плейбоя»… разница только в декорациях да в одежде… Но я отвлеклась. Итак, Антон Павлович, ничего не изменилось, как видите. Почти… Язык вот, упростили, так что теперь голову ломать не надо с правописанием да с ударением…. Можно « в пальте пойтить попить чёрное кофе и послушать как звОнит колокол….» О ком… Или – по ком? Да, а ещё не изменилась сила воздействия подлинной, русской, удивительной строки Вашей, чеховской строки… И не изменится. Потому что – настоящее….. Окна в души Веет спокойствием от давно забытого слова "усадьба". Кажется, вот они, составляющие антураж декорации. Дом: непременно белый, и с мезонином. Сад, а в саду пруд с золотистой россыпью кувшинок. А сад – вишнёвый, и в распахнутые окна рвётся белоснежная пена цветущих вишен, и витает в доме нежный, волнующий аромат. Вишня цветёт… Замерли смуглые ветви под кружевным покрывалом, и лишь изредка вздрогнет самая шальная из них, и ляжет тогда на влажную землю белый шлейф опавших лепестков. Что видится нам в упоительном белоснежном танце, о чём думается, о чём мечтается?... О чеховском "Вишнёвом саде" ли, о трепетном ожидании невесты в подвенечном уборе, о спелых глянцевых ягодах в ажурной зелени? Сколько вёдер соберём! Ну что же, как ни крути, вишня - дерево плодовитое, продукт приносит полезный и вкусный. Ну, а перестанет приносить - не так уж долог век её: срубим! И вот уже там, где плескалось белоснежное марево, стучат топоры. Вишню рубят... Пьяные мужики стучат тяжёлыми топорами, рубят вишню в цвету и втаптывают опавшие лепестки в землю грязными сапожищами, не оставляя надежды на чудо. И чуда не происходит... Что нам, живущим сегодня, до наивных и смешных чеховских размышлений о духовности, есть ли кому дело до хрупких и ранимых героев пьес его и рассказов? Иные времена грянули, иные ценности в почёте. Пришли на смену Раневским Лопахины, новые хозяева жизни. И стучат, стучат топоры в вишнёвых садах… А может и впрямь, не нужен нам Чехов? Тихоня-интеллигент, неудачник - докторишка... "Отчего люди не летают?"- бред какой-то, Антон Палыч, батенька, да ведь нам летать не надобно. Это всё Александр Николаевич выдумать изволили. Оне-с… Оне-с… Нам на земле-матушке спокойнее. Да и птица нам нужна полезная, домашняя – курица, к примеру, или утка. Что толку в чайке Вашей, одно расстройство... А домашней птице летать и смущать население криками не полагается, ей жиреть положено, чтобы к зиме быть зарезанной. Так что, чайка Ваша, птица никчёмная и даже вредная, в тоску душу своими криками. Вот так и живём с меркой "полезности". И в ослепительно-белом сиянии видим лишь банки с вареньем. Всё для неё, родимой, для утробушки... А ежели душа чего испросить вздумает (она тоже птица вредная, эта душа, нет-нет, да и напомнит о себе), так мы ей страсти мексиканские! Они, Педры и Кончиты ихние – страдать ох, как умеют, да ещё и плачут при этом всем лицом. Это мы, дилетанты в этом деле, только глазами, а они - ух... На тебе, душенька, впитывай, страдай родная, на то ты и душа, чтобы страдать. Глядишь, и притихнет горемычная… О вкусах не спорят! И жаль! Коль существует понятие "дурной вкус", должно быть "нечто" ему противоположное. Только где оно, это "нечто"? Не на пыльных ли книжных полках, куда заглядывает лишь вид, ныне вымирающий, "человек читающий"? На что же уповать нам, ослепшим от безвкусных кричащих глянцевых обложек, нам, увязшим в мыльной пене бесконечных сериалов и рекламных роликов? На что же, как не на душу? Многое сносила душа на своём веку, снесёт и это смутное время, снесёт и напомнит о чистом, подлинном, вечном. А что до страданий мексиканских, так страдать мы умеем ничуть не хуже. Да и что страдания те, в сравнении с нашими? Смех, да и только! Остановиться бы, оглянуться. На что смотрим, что читаем, чем живём мы, сегодняшние в сегодняшних окаянных днях? Нам бы по бунинским тёмным аллеям, а детям нашим – на заветный Бежин луг да в Кладовую Солнца. А там рукой подать до волнующего кипения вишен. Вскрикнет вольная птица чайка…Тоски и ожидания полон её крик – скорее бы... Все мы придём туда рано или поздно: каждый своим путём и в своё время. И ничего, что путь будет нелёгким, главное – идти, ведь только идущий его и осилит. Апрель-май 1996 © Copyright: Людмила Шарга, 2010 Свидетельство о публикации №11001192973 | |
|
| |
| Просмотров: 498 | |
| Всего комментариев: 0 | |