ВЕРОНИКА ТУТЕНКО
АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК
Что надо мне? Лишь аленький цветочек.
Я сказочно богата синевой
и облаками. Видишь, на восток их
уводит ветер-кормчий чередой.
Снежинками, дождями, соловьями...
С пернатыми притворство ни к чему.
Растает семицветными мостами
надежда - я у птиц её займу.
Но и в краю ромашковой прохлады
иных, заморских хочется утех.
Здесь реки, а за лесом - водопады.
Цветов так много алых, но не тех...
МАМЕ
Да, снежок, и белая страница
так и просит беглости письма.
Первый снег – следов. Он даже снится
Духом, снизошедшим на дома.
Снег – он свет, он свят. Снежинок сила
в множестве. А церковь за мостом
нас ли колокольным не просила
звоном, чтобы помнили о том?
Примет снег шаги, чуть скрипнет грустью.
Он покорный. (Плачет только дождь).
От зимы спешит туда, где устье,
речка, как неласковая дочь.
КОФЕЙНОЕ
Мне хочется закутаться в туман
и раствориться в терпком и вечернем.
Как кофе с амаретто. Кофеман
и чашка в жёлтом шелесте осеннем –
а я дождём набросана на той
прекрасной недописанной картине.
Сумеешь ли сыграть ты на одной
струне, как смог когда-то Паганини?
Нет, скрипки мне не жаль. Не в этом смысл.
На ней не только гении играли.
Припомнить можно то, что ливень смыл,
но поменяться шкурами - едва ли.
Над нами свет, хоть кажется: темно
и тот же бисер, но гораздо ярче,
чем на земле, где всё предрешено,
хоть хочется порой совсем иначе.
Рассыпаны, рассеяны слова,
их столько было брошено на ветер,
что воедино сложатся едва
ли…
…Ты - единственный на свете…
* * *
… и в кино забрести
на «о вечной любви и Шопене»…
листья снова затеяли что-то, а кажется – вальс,
намекают, торопят куда-то, мол, все ли успела?
и темнеет всё раньше (уже девятнадцатый час)…
…и к знакомым на кофе, живущим напротив «Ассоли»,
заглянуть на минутку, остаться на пару часов…
…что любовь, как салат, не любовь без приправы и соли,
согласятся со мной (и уж точно не кинолюбовь!)…
… и до слез захотеть настоящей.
(«Где ж твой роковой-то?»)
влезть в долги и дерьмо и наполниться сыростью астр,
перепутать маршрут, не ответить на чей-то входящий…
… так, суббота.
Дождит.
Листопад.
ЖРИЦА
Оставим неуместность сожалений
за гранью, где кончаются слова.
Там нет ни подозрений, ни сомнений.
И что нам онемевшая молва?
А потому, зачем винить друг друга?
Ведь ты ещё не знал, меня избрав,
я не жена и даже не подруга,
а жрица тихой музыки и трав.
Мой друг, ведь я почти уже бескожа –
как дождь тончит годами полотно,
так на саму себя я лишь похожа,
и в парке дни играют в домино,
в алмазах-звёздах ночи-кинодивы,
земной звезде до них как до звезды…
Ты знаешь сам, слова мои правдивы,
хоть кажется порою, что горды…
* * *
... У ветра много языков,
и ни один из них неведом
тому, кто вырос из оков,
и потому не верь наветам.
Мне стало тесно в латах зла.
(В них даже крылья - из металла).
Я все равно тебя нашла,
когда уже и не искала.
Но я из дыма и огня,
с повадками и взглядом рыси,
а ты... ты создан для меня
и для подсолнуховой выси...
Есть только завтра и сейчас...
И что-то раньше было - сон ли,
мечты?.. У неба много глаз.
И даже ты об этом помни.
* * *
... Когда прозрачнейшим нарядом
спадут похожие на пену
снега с земли, ты будешь рядом
так, что ресницами задену...
... и заблудившись, словно души,
слова устанут тихо бредить
и вечер синий и воздушный,
как Отвести Решивший Беды,
пройдёт сквозь двери светлой тенью,
а мы поверим: так и надо,
спешить навстречу через стены,
и на губах моя помада
твоих оставит нежно блики,
и ты, как высшего удела,
любви простой, как повилика,
захочешь, и забьётся тело,
как мотылёк, в цветке ладоней...
И этот миг и будет счастьем,
когда ни выше, ни бездонней
уже нельзя: не достучаться!
...когда крылом качнётся штора
и изумится взглядом медным
луна, похожая на вора:
зачем же было столько медлить?
Вероника ТУТЕНКО: Живёт в Курске( Россия). Журналист, три книги (стихи и проза), публиковалась в российских и зарубежных изданиях. Последние годы собираю материал об узниках фашизма, сейчас заканчиваю роман о войне и сталинских лагерях. Координатор фестиваля имени Николая Мельникова "Яблоки в траве" и арт-проекта "Арт-клуб "Вечерние огни".
|