Ирина Дубровская
23.01.2011, 15:53



ИРИНА ДУБРОВСКАЯ

Прочла первое стихотворение и, затаив дыхание, перевернула страницу.

И уже со следующего счёт потеряла: летела всё дальше и дальше по страницам сборника, боясь только одного - окончания полёта.

А потом пришло осознание: это то, к чему можно возвращаться снова и снова, перечитывать, наслаждаясь родниковой чистотой родного русского языка, классической выверенностью ритма и рифмы, уникальной мелодикой каждого стихотворения.

И невозможно было представить себе автора этих строк в нашем сумасшедшем времени; со страниц книги проливался в мою душу Век Золотой, увлекал в лиловые сумерки Век Серебряный...

И только сожаление с изрядной долей горечи о тех благословенных временах всё расставляло по местам...

Но тем отраднее становилось на сердце: стало быть и в наше время можно так писать... И, стало быть, не такое уж оно пропащее, наше время.

Творческая гостиная Diligans представляет Ирину Дубровскую.



Чем словесный пламень жарче,
Тем бедней вокруг приметы.
Ничего не сыщешь жальче
Обиталища поэта.

Длинен слог иль лапидарен,
Бытие его всесильно.
Дом не прибран, суп не сварен,
Если пишется обильно.

Хуже ж то, что мысли здравой
И полезной в обиходе
Не дает он даже права
Развиваться на свободе.

Словно царь своим народом –
Как ведется, не бескровно, –
Он владеет обиходом
И хозяйкой, безусловно.

Жребий мой давно измерен,
Я, к несчастью, не двужильна:
Дом запущен, день потерян,
Если пишется обильно.


Однажды показалось мне,
Что жизни нет в строке,
Что я напрасно при луне
Пишу в черновике
О том, о сем – что Бог дает,
О том и мой рассказ.
Но нынче в сердце только гнет
Пустых, бесцветных фраз.
Но почему они пусты?
Кто обесцветил их?
Ведь были помыслы чисты,
Рождался в муках стих.
И щедро отдан был порыв,
И Муза все взяла,
Но, форму оживить забыв,
В свой тайный мир ушла.
И я, в момент осиротев,
Утратив глаз и слух,
Вдохнуть пытаюсь в свой напев
Мне недоступный дух.


Как строка со строкою,
С новым сходится прежнее.
Пахнет болью людскою
И волною прибрежною.

Пахнет давешним срезом,
Что рубцуется медленно.
Где каленым железом,
Где литаврами медными

Жизнь встречает идущих
По путям непроторенным.
Расцветет для цветущих,
Но к дорогой заморенным

Не придет с утешением,
Не окажет им жалости.
Пахнет вечным движением,
Несовместным с усталостью.

Пусть слеза себе просится,
Мы не робкая братия:
Знаем, время проносится,
Заключив нас в объятия.

С куражом и рисковостью
Молодой безоглядности,
В ритме бешеной скорости,
Презирающей слабости.


ДЕНЬ И НОЧЬ

Это кажется так просто –
День прожить и ночь принять.
И, приблизившись к погосту,
Никого не обвинять
В том, что день был неудачным,
В том, что ночь прошла без сна….
Не гляди с тревогой мрачной
На земные времена.
Ночью будь певцом рассвета,
Днем готовь зажженье звезд,
Чтобы вместе – то и это,
Чтобы жизнь твоя, как мост,
Протянулась между ними –
В ясный свет из тьмы ночной,
Чтоб твое простое имя
Засияло над землей.
Даже если путь опасен,
Не утрать живую прыть.
Ведь когда твой день прекрасен,
В ночь не страшно уходить.


Потерь уж собран урожай,
И я насытилась. И будет.
О время пасмурных прелюдий,
Ты лишь души не остужай!

И до того, как всё пройдёт,
Не настилай покровов стылых.
Я всё сильней боюсь пустот
И ветров, дующих в затылок.

Как лист, прижавшийся к ногам,
Ищу последнюю опеку
И душу чувствую как реку,
Любым чужую берегам.



Расплывчато-тёплый, туманный январь:
Весь мир - в акварельном пятне,
И ель заменил одинокий фонарь,
Засвеченный в помощь луне.

Не ярко, не густо - не шибко бодришь,
Румянцем не даришь, зима.
Но важное что-то душе говоришь
И зрелость ваяешь ума.

Метёшь исподволь, за сугробом сугроб
Являя на сером холсте.
В дверях - самозванка, но лишь на порог -
И ликом подобна мечте.

И свежесть твоих неизведанных яств,
И древность искрящихся вин,
И твой ритуальный языческий пляс -
Всё это - от вечной любви,

От струн затаённых, от взмаха руки
И взгляда - незримому вслед:
Тому порожденью мечты и тоски,
Которому имени нет.


С рассветом багряным, с багровым закатом
Я в гору иду за далёким набатом.
Простившись с тобою, приют однодневный,
Бегу в бесприютность - морскою царевной,
Дриадою дикой, изменчивой тенью,
Себя ощущая то Божьей затеей,
То вихрем разбойным, то болью людскою…
Пройду человеком, останусь - строкою.


ОСЕННИЙ ЭТЮД

Неприхотлива осенью душа -
Находит прелесть даже в увяданье.
И жизнь, пожалуй, тем уж хороша,
Что, приучив к утрате и страданью,
Вдруг улыбнется, золотом блеснет,
Кленовый лист подарит безвозмездно
И так внезапной щедростью проймет,
Что позабудешь омуты и бездны,
Которые повсюду и всегда
Нас стерегут на жизненной дороге.
Тем радостней бывает миг, когда
Отступят опасенья и тревоги,
Утихнет боль, уляжется недуг,
И в кратких днях, исполненных распада,
Ты столько красоты увидишь вдруг,
Что большего, пожалуй, и не надо.


В ПУШКИНСКИЙ АЛЬБОМ

Я не люблю метафор отвлеченных,
Я не терплю словесной суеты.
И тяжело мне от стихов ученых -
Они столь многосложны, сколь пусты.

Так что ж люблю я? Пушкина, пожалуй, -
За "глуповатый", искренний порыв,
За русский слог - и легкий, и усталый,
За пылких чувств стремительный прилив.

За стройный ум, за ясный взгляд провидца,
За тайный мир, сокрытый в глубине...
За то, что не могу остановиться,
Перечисляя все, что любо мне!

И все-таки - за музыку, за нежность,
За звуки те, что сердцу так близки.
За страшной той дуэли неизбежность
И за бессмертный промысел строки.

За то, о чем тоскуем мы сегодня,
Когда враждой и ложью застлан путь:
На сумрачном пороге преисподней -
За чистоту, которой не вернуть.



Ты время выбери любое:
Хоть миг, хоть век останови -
Всегда мы заняты собою,
Но друг от друга ждем любви.
И, в спешке жизненного бега,
В порыве чувств, в размахе крыл
Свое измученное эго
Лелея из последних сил,
Мы так хотим к себе участья,
Что это худшее несчастье,
Когда, неслышима никем,
Кричит душа: кому повем?



СЛАВЯНСКАЯ РАПСОДИЯ
(Из"Киевской тетради")

Вдруг листопад сменился снегопадом -
Стоит в снегу мать русских городов.
И я стою - как преданное чадо,
Созревший плод родительских трудов.

Итак, по неотъемлемому праву,
Что любящим дает сама любовь,
В меня вложила древняя держава
Свой гордый дух и пламенную кровь.

Итак, я здесь, у стен твоих, София,
И русской речью молвить не боюсь:
Я помню дни, новейшая Россия,
Когда была ты Киевская Русь.

Как пела я, свободная славянка,
Своей земли законное дитя!
А нынче я в России иностранка
И в Украине будто бы в гостях...

Терзали землю войны и набеги,
Страшила сердце рабская судьба.
Но вот уж на дворе другие беды,
И надо победить в себе раба,

Чтоб Родину единую увидеть
В разрозненных упрямых племенах.
И никого при этом не обидеть,
И сохранить улыбку на губах...

Свершилось все. О, киевское семя!
Твои ростки и вкривь пошли, и вкось.
Но здравствуй, наконец, младое племя,
Что из руин горящих поднялось!

Диковинное, странное, иное,
Зачатое в растленье смутных дней,
Ты отрицаешь юностью своей
Все старое, изжитое, больное.

Куда идешь? Увидишь ли во мгле
Грядущих судеб древние истоки?
Сумеешь ли вернуть родной земле
Творящие любовь живые соки?

Ответа нет. И только чистота
Старинных куполов дает надежду,
Что ты раскроешь сомкнутые вежды,
О Родина моя, моя мечта,

И поглядишь на все свои века
От сна освобожденным, ясным взглядом.
Не для того ль рождается строка
Под сумрачным осенним снегопадом?..



РОДИНА

Если сердце в тебе говорит,
Ты всегда почувствуешь разницу:
Родина - это то, что болит,
А не то, что сверкает празднеством.

Родина - это жар стыда
И сплошные укоры совести.
Это мать твоя, навсегда,
Ну а с матерью - грех рассориться.

Хоть спилась она, завралась,
Хоть лишилась красот и прелестей,
Но душа твоя родилась
В этой жгучей, дремучей ереси.

И в утробе еще находясь,
И объятый еще неведеньем,
Ты уже почувствовал связь
И причастность к ее трагедиям.

Ты не любишь ее теперь,
Прав лишаешь ее родительских.
Но любовь - это странный зверь,
И не призом симпатий зрительских

Пробуждается он в груди,
А горючей, болючей сродностью -
Той, что Боже не приведи
Потерять: ведь грозит бесплодностью

Нам отказ от своих основ -
Хоть убийственных, хоть неистовых.
Ибо Родина - это сердца зов,
А не вкрадчивый голос издали.



МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

Я родилась в счастливейшем из мест:
Здесь солнцем позолочена земля,
И все равно, велик иль мал твой крест, -
Несешь его, пощады не моля.

О чем молить? Чего просить у Бога?
Тебе уже и так досталось много:
Лучистый город, солнечная россыпь, -
Неблагодарный большего попросит.

Но тот, кто не устал благодарить,
Тот будет рад и капельке дождя.
Его удел - лучиться и светить,
С веселым сердцем в скорбный мир входя.


ПОСЛЕДНИЙ ПОЭТ

От жизни не жду я щадящих ответов:
Я даже готова, к примеру, узнать,
Что скоро в природе не будет поэтов,
А будут лишь те, кого можно продать.

Поэт для продажи никак не пригоден -
Ведь то, что он пишет, совсем не товар.
Поэт неподкупен, правдив и свободен -
За это едва ли дадут гонорар.

Едва ли отметят такие заслуги
Средь шумного бала людской суеты.
Но если, к примеру, родиться на юге,
То милого края родные черты

Тебе улыбнутся в любое ненастье,
И ты, как всегда, улыбнешься в ответ.
И снова напишешь про горе и счастье
Как выживший чудом последний поэт.


Годы клонят к равновесью,
В сердце ропот поутих.
Слава Богу, глупой спесью
Не страдают дух и стих.

Слава Богу, я приемлю,
Не артачась, как юнец,
Эту жизнь и эту землю,
И путей земных конец.

В бесконечность, слава Богу, -
Только тем и хороша -
Пролегла моя дорога,
Проросла моя душа.

Слава Богу, вольно дышит
И о чем-то там поет:
Как умеет, как услышит,
Всякий раз, как Бог дает.


ИЗ РОДОСЛОВНОЙ

Нет в роду ни дворян, ни купцов,
ни отважных лихих молодцов,
ни изящных девиц благородных:
я из самых низов беспородных -
из орловских, крестьянских, голодных...

Книгочеи? Поэты? - откуда?
Я потомок простейшего люда,
я частица немытой России,
я пришла к вам, хоть вы не просили,
с высочайшего став изволенья
одесситкою в третьем колене.

Так взошло чужеродное семя,
и живу я бок о бок со всеми,
и пытаюсь понять, отчего же
так на здешних душой не похожа...


АВТОПОРТРЕТ

Над суетой житейских рек,
Чужая и в пирах, и в сварах,
Живу - уставший человек
Годов совсем еще не старых.

С лицом, должно быть, недурным,
Коль вслед глядят еще мужчины;
С душою горькою, как дым
Над обгоревшею равниной.

О, как спокойно и светло
Ложатся солнечные блики!
Даны мне Богом ремесло,
Язык, могучий и великий,

Страна, в которой нет границ,
А есть лишь царские интриги.
Познать удел небесных птиц
Даны мне сладостные миги

И на таинственном пути -
Незабываемые встречи.
Кто я? Глашатай русской речи?
Нездешний голос во плоти?

Во тьме эпох, плодящих чтиво,
Я то, что не уйдет во прах:
Пиит одесского разлива
С соленым ветром в волосах.


ИЗ ДНЕВНИКА

Ничем не примечательные с виду,
текут себе мои земные дни.
Отмечу их с вниманьем и надеждой,
взгляну на них с высокой колокольни
Поэзии...
А после - будь что будет!
Причудлива судьба искусств словесных:
они как воздух - все и ничего.
Пока мы дышим, воздух мы не ценим.
Он сам собою проникает в грудь,
давая нам возможность жить, желать
и пожинать плоды своих желаний.
Но так же сам собою он уходит,
и остается пустота удушья,
уже невосполнимая ничем...

Вот так и слово: насыщая душу
незримым, несказанным, неземным,
оно ничто пред натиском прогресса.
Но нет его - и жалок человек:
он как навоз - лишь удобряет землю,
томясь бескрылой немощью своею,
рядясь во всевозможные личины
и тщетно убегая от себя...
Однако же и слову нужно тоже
расти и обновляться каждый день,
не обрастая косностью рутинной,
не становясь поверхностным и "модным",
не потакая пошлости и лжи.
Тогда оно способно утолять
всех жаждущих насущную потребность
и как источник - сохранять прозрачность
средь мутных вод,
средь пустоши безводной.
Чтоб человек, испив из этой чаши,
стряхнул тоску и прах тысячелетий
и вспомнил, что в начале было Слово,
тождественное Богу одному.


ЖЕНСКАЯ ОТПОВЕДЬ

Да, это женские стихи,
Я принимаю все упреки!
Из женской страсти и тоски
Берут начало эти строки.

В них нет великого труда,
Но их природу и причину
Понять не сможет никогда
Высокомерный ум мужчины.

Однако ж каждому свое,
И я, ей-богу, не в обиде,
Когда про "дамское шитье"
Твердят мне, сущности не видя.

Клянусь вам сердцем и рукой,
А также силой обаянья,
Что я с поэзией мужской
И не ищу соревнованья.

Пускай себе копают вширь,
Бряцая гонором речистым,
А я - мелодию души
Спою пронзительно и чисто.


ПРЕКРАСНОЕ

Прекрасен век от Блока до Бальмонта
И, первозданность Белого примерив,
Выходит на земные горизонты,
Ещё в мессию трогательно веря.

Ах, гордый профиль, невская ундина!
О висельница с чёлкой золотою!
А парижане катят в лимузинах,
Им в Русский Дом заглядывать не стоит!

Не светит им допрашивать икону,
Как эти - в простодушии фатальном,
Которые сгорели бестолково,
Которые горели - гениально.

Прекрасен свет Серебряной эпохи:
В Москве кабацкой ухает Емеля,
Щеглу пихают лагерные крохи,
И свято-зверь взывает в Коктебеле.

Прекрасна жизнь, когда, утратив уши,
Глаза оставив в чаде лихолетья,
Мы всё-таки нащупываем душу,
К обеду получив её, на третье…


УТРО

Струн органных коснулась с надеждой
И пропала в тумане рука,
Звук оставив пронзительно-нежный -
Так Россия звучит в облаках.

С этим звуком осеннее утро
К нам учтиво, но властно вошло.
Стало строго в природе и мудро,
И смиренье на сердце легло.

И тогда сам собою решился
Вековой безответный вопрос.
Было ясно - тот звук не ошибся:
Нам и быть, и терпеть, как Христос.

И в срамной, и в высокой болезни
Нам в холодный рассвет выходить,
Путь измерив отбрани до песни,
От бесчинства - до спасма в груди.

Мы как смерч, что ломает и губит,
Миру с нас только бред да урон.
Но пускай нас за муки полюбит,
Если сможет, измученный, Он.


                                Сыну Саше

Первый снег – в феврале!
Так бывает на юге.
Краток век у зимы
в наших теплых краях.
Тем дороже ее
белоснежные вьюги,
тем слышней голоса
в оживленных дворах.

Так из дома спешишь,
что забудешь одеться:
столько надо успеть
пока снег не вода!
Ведь на юге зима
мимолетна, как детство:
отыграет свое –
и уйдет без следа.



МАСТЕРСКАЯ

1.

Наверно, так лепил Канова:
Под первым солнечным лучом,
Как под рукой незримой, слово
К вершине делает скачок
И, обретая формы мира,
Горит заклятьем на губах.
И вдохновеньем, как рапирой,
Души касается судьба.

2.

Я здесь пишу, я здесь себя не помню,
Здесь сатанею и боготворю.
Черновиков моих каменоломни
Здесь отражают алую зарю.

Отсюда я спускаюсь в пыль земную,
Ищу смарагд в затоптанной траве,
И виновато улицы миную
С непоправимым ветром в голове.

Я здесь права - сюда и возвращаюсь,
И мастерю висячие сады,
В которых без остатка воплощаюсь,
И этого довольно за труды.

3.

Кружатся слова в пируэтах:
Горячка, Голгофа, разбег…
От женщины - шаг до поэта,
Обратно же - треснет хребет.

Но если б не знать, что, шагая,
В подпалинах волчьих душа
Как замысел Божий - нагая
И дьявольски тем хороша!

Но если не чувствовать боли
И пеплом не сыпаться вниз,
Когда в высочайшей юдоли
Сгораешь охапкой зарниц!

Но если б не хрупкая цельность,
Которой и смерть не согнёт…
От женщины - шаг в беспредельность,
Обратно - никто не рискнёт.


***

Я как сон пройду обманчиво
Мимо тех, кому мила.
Господа. Вы точно мальчики -
Я до вас ещё жила.

Я была Амуру спутницей
В ночи, полные луны.
Посреди квасной распутицы -
Демоном голубизны

Вдруг явилась вам, приученным
К полуправде и тряпью.
Окунула вас в певучую
Неподкупную струю -

И исчезла, как изменница,
Пряча ветер в голове:
Только звездам современница,
Только с духами в родстве.

Вы ловили, звали, плавились -
От того ещё огня,
Что, с грехом слиявший праведность,
Жёг задолго до меня.

И в погоне за мерцающим,
Вседержители планет,
Вы прошли мой мир блистающий,
Проглядели свет в окне…

Но пока ещё заманчива
Тень дразнящая луны,
Господа, вы верно мальчики,
Лишь неверному верны.



                   Мне не надо доказывать существованье Бога.

                   Даже если докажете вдруг обратное – не поверю,

                   Потому что чудес и знамений полна дорога,

                   Потому что всегда есть альтернатива лжецу и зверю.

 

                   Даже в наше лукавое, злое, гнилое  время

                   Есть в душе моей света источник, и в вашей тоже.

                   Ведь не зря же и в час затменья, и в час прозренья

                   Мы невольно, спонтанно всегда восклицаем: Боже!

 

                 Мы Его окликаем по-детски, как сын заблудший

                 Окликает отца, то ли жалуясь, то ли споря.

                 Ну а если не веришь и ищешь родни получше,

                 Это все ненадолго, до первого только горя.



                                                     

                          О Господи, какая ж это малость,

                          Какая суета – перед Тобой

                          Пытаться говорить и звать судьбой,

                          Что в шуме дней сложилось иль сломалось.

 

                          Все отшумит, останется одно –

                          Что есть душа, к чему она стремится?

                          И различит ли, что Тобой дано,

                          А что влечет в зловещую темницу?

 

                          А стало быть, лишь то и есть судьба,

                          Что с нашею душою происходит,

                          И чья она предвечная раба,

                          И кто ее из мира в мир проводит…

 



Об авторе: Ирина Дубровская, поэтесса, член Южнорусского СП и Союза писателей России. Родилась в Одессе, закончила ОГУ, филологический факультет. Первый сборник стихотворений "Под знаком стихии" вышел в свет в 1992 в издательстве "Постскриптум". В 1996 появился второй сборник "Страна души" ("Астропринт", Одесса), а через год был опубликован третий сборник "Круги жизни" ("Оптимум", Одесса, 1997). В 1997 году принята в Союз писателей России. Последующие сборники: "Песни Конца и Начала" ("Оптимум", 2000), "Постигая любовь" ("Оптимум", 2002), "Преображение" ("Принт Мастер", Одесса, 2004), "Право голоса" ("Принт Мастер", 2006) и "День за днем" ("Принт Мастер", 2009).


Ссылки на другие ресурсы:

Журнал "Гостиная"

http://gostinaya.net/?author=48

Южнорусский Союз Писателей

http://avroropolis.od.ua/dubrovskaya/index.htm


Журнал "Великоросс"

http://www.velykoross.ru/1141/

categories













































































































Категория: Поэзия. Том II. | Добавил: diligans
Просмотров: 1680 | Загрузок: 0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]