Андрей Васильев
04.03.2013, 12:12


                                                                                              АНДРЕЙ   ВАСИЛЬЕВ

   Я познакомилась с Андреем на одном из поэтических вечеров в Москве, получивших впоследствии название "Шапировские".
Не так давно у Андрея вышла книга, и совсем уже скоро Книжная полка нашего сайта пополнится ещё одной новинкой.
А сегодня я хочу предложить вниманию читателей небольшую подборку его стихотворений разных лет.
Кроме того, Андрей является автором и исполнителем песен на свои стихи, на стихи поэтов-современников.
Итак, дорогие друзья, Андрей Васильев на Diligans.



Тлится свеча. Я в плену своей воли
Капли прозрачные лью на ладонь,
Пальцы сжимая, не чувствую боли,
Плачу, смеюсь – и смотрю на огонь,

Чтоб, помутневшим-застывшим к рассвету,
Утро начать, по-над твердью скользя,
Словно волшебница, спрятавшись где-то,
Тайну шепнула, зажмурив глаза.


             **  **  **

Вы когда-нибудь знали, как тают стихи
Чуть заметно коснувшись сознанья?
Так чужой силуэт, так теченье реки
Оставляют лишь воспоминанья.

Тает время, и лето исходит на нет.
Бесполезное сопротивленье –
Листопад (это яркий, но временный свет
Перед долгим холодным затменьем).

Между строк прорастает дурная трава,
Мошкарой бестолковой толкутся слова,
Растекаются длинные тени,

Все слабее сигналы из дальних миров –
Это тают стихи. Это тает любовь
Равнодушно, без благодарений.

  

 Падает вниз дождь…

Падает вниз дождь
бьёт по листве слов
тянется вверх ложь
в водораздел снов
нету таких линз
чтобы сомкнуть свет
канет река-жизнь
в свой океан-смерть

Вот на струне вес
в двадцать семь герц «ля»
тайных надежд – без
странных вещей – для
умственностью – под
двойственностью – над
чувственностью горд
свойственностью смят

Сдержанности речь –
символ сплошных зим
если мосты жечь
пламя зальёт дым
можно разбить фильтр
можно сменить груз
можно стереть титр
или открыть шлюз

Водоворот дня
сумеречный спрут
где-то любви мстят
где-то стихи жгут
и не унять дрожь
сомкнутых сном век
позавчера дождь
значит, вчера снег

 

   **  **  **

Тихо по снегу
Тянутся тени,
Кончились деньги,
Кончилось время,

Кончился воздух.
В темном пространстве
Прячется шорох
Непостоянства.

Окна домов
Медленно гаснут,
Словно стекло
В холоде вязнет,

Звуки немые
Над пустотою,
Вашей любви я
Вовсе не стою.

Мог лишь мечтать,
Чтобы из мести
Перемещать
Ваши созвездья,

То был не свет –
Ложь озаренья,
Огненный след
В вечном затменьи.

Шелест страниц
Слышен едва ли,
Иней ресниц
Тих и печален,

Мертвой свечи
Черное пламя,
В трещинах щит
Воспоминаний.


1995

 

 

Посвящается Людмиле Шарга и её московским подругам -
всем вместе и каждой в отдельности


Будет небо, и будет жизнь
       Трамвай на ходу – держись
              Падать не будем вниз
                    Сегодня

Вот цветы – не сочти за труд
        Прими, лепестки не лгут
              Им не до наших смут
                     И помни:

В закоулках несчётных вер
       Непросто найти размер
              Будучи целью стрел
                     И всё же

Поэтический люд мне мил
       Наварим на всех чернил
              Дружеский верный пыл
                     Дороже!

Мы живём меж корней и крон
       А видится – средь колонн
               Чудится перезвон
                    Причала

Новых странностей ход, и я
       Поверю, что всё не зря
              Только бы песнь твоя
                    Звучала...

 

                 **  **  **

Мой город приветлив и полон стихов,
На улице россыпь счастливых подков,
Древесные бронхи в дыханьи весны,
Желанья желанны, подарки честны.

Небесные струны теперь навсегда –
Над грифом проспекта летят провода,
Нечаянной нотою птица мелькнёт
И подпись поставит над спектром частот.

Народ виден греческой литерой «ро»,
Гитара звенит в переходе метро,
Три ноты сложились в немыслимый строй.
Лети, стих, ко мне, не пугайся, я твой!

            

 

                Ночник

Тот ветер мы прозвали ночником:
Чуть полночь – наполнялось вдруг ущелье
Таким невыносимым сквозняком,
Что выживал рассудок еле-еле.

Ночник лачуге, впрочем, нипочём,
Хоть жаловалась ржавыми петлями,
Бранилась всем железом, и ещё
Трубою пела, в септимах гуляя.

Чтоб не проснуться – это уж никак!
И поначалу жутко мы робели,
И покидали старенький лежак,
И, обнимаясь, в темноту глядели,

И разговоры странные вели
Про суть географических явлений,
И за непостижимостью Земли,
Казалось, поднимались к новой вере.

А к трём часам ночник сдувал меха,
В рассветном штиле тая безучастно,
Где за горами прятался бекар
Короткого отшельничьего счастья.

 

       **  **  **

Сухая плоская ворона
(смерть под колёсами, жара)
покоилась в траве газона
внутри московского двора.

Но равновесие не вечно:
и пёс голодный налетел –
и ну покойницу калечить,
таскать, трепать, – а всё ж не ел.

И жертва, словно из фанеры,
со свойством жёсткой лёгкости
моталась в воздухе двумерной
системой перьев на кости.

А местный азиатский дворник,
на мир смотрящий в лунный серп,
как будто чуял в той вороне
державного пространства герб –
и пса не гнал метлой поганой
и птицу в мусор не волок.

И глухо бился в этой драме
времён встревоженных поток.

 

Электричка в пределах МКАД

В моросящем вечернем желе
Поезд шёл параллельно земле,
И катились меж катетов капли
На наружном вагонном стекле.

А снаружи был город рябой,
А внутри свет ранимый слепой,
И столкнулось моё отраженье
С заводскою кирпичной трубой.

Машинист за часами спешит,
Будто в поезд вцепились гужи,
И я сбоку лечу пристяжною
Сквозь ангары, дома, гаражи.

Безуспешно пытаюсь понять
На исходе бегущего дня:
Почему на обочине люди
Так живут, будто нету меня?

Вон знакомая горстка огня:
Скоро станция будет моя.
Пассажиром перпендикулярным
Продвигался вдоль времени я.

 

            Крымское

Вижу пространство с чёрной водой.
Здравствуй, как долго мы не встречались,
Пусть твои тайны будут с тобой –
Ты подари мне самую малость.

Это гаданье не по рукам –
Это на ощупь сила морская
Камни катает по берегам,
Воздух полощет, двигает скалы.

Всё, что случилось, ждёт впереди,
Разум не знает, сердце не помнит,
Время неровно может ходить,
Что неизвестно, вроде знакомо.

Чиркнет летучая мышь по луне
И растворится в медленной выси,
Чудится-видится горстка камней
Ниточкой бус в ветвях кипариса.

 

        По кромке листопада

Давай с тобой пройдём по кромке листопада,
увидим ветер, тот, что листья подхватив,
проносится-скользит вдоль каменной ограды –
мы будем отмечать у осени прилив.

Приходит свой черёд, и облетают листья
сомнений и тревог, обид и суеты,
нам время наметёт огромный ворох истин –
средь них могу быть я, а можешь быть и ты.

И этот листьев вал, как полоса цветная,
перетекает вдаль, сжимаясь и шурша,
как будто ветер книгу вдумчиво листает,
где каждый лист – судьба, а может быть душа.

И мы с тобой вдвоём по воле листопада
взлетаем и кружим, и вихрем нас влечёт,
и это не страшит – пусть будут только рядом
надежда и любовь. Всё прочее не в счёт.

 

       Ветхий дворик. Левитан…

Я человек, мой путь безрадостен и горек,
Но интересны ответвления на нём.
Глаза глядят, куда иду. Какой-то дворик
Безлюдный, брошенный. Попробуем, зайдём?

Здесь воздух серый. Деревянная картина.
Постройки – что твоя подвыпившая людь:
Окно чердачное мигает паутиной,
Навес как будто изготовился шагнуть,

Неровный строй – доска к доске – стена сарая
Предупреждает: отойди, а то убьём,
И атаман – косая будка – угрожая,
Прицел наводит односкатным горбылём.

Нет, всё мерещится! И в том обман безлюдья:
Здесь рукотворное заведомо мертво –
Лишь под подошвами внизу немного будет
Остатков жизни, именуемых травой.

Глаза зажмурю – обязательно увижу
Далёкой мудрости ушедшие слова,
Где с каждым шагом человек всё ниже, ниже,
И под конец над ним смыкается трава.

 

                   **  **  **

                                      Геннадию Банникову


лимит свой выбрало светило, день закатился за дома,
и вмиг на город опустилась светотушительная тьма,
и наступает состоянье предощущения туше
столбов, ларьков, щитов рекламы и нешумящих камышей.
чтоб от сурьмы не зарекаться, вражду не жду, мечту не чту,
ковру не вру на волнах раций, деньгу не гну. в комендату-
ре что-то нынче неспокойно: отлов назначен дураков,
но уцелеть рискнём, поскольку в предгорье таянье стихов,
второго рода невидимка – на облом чудище облом –
шероховатый, мокрый, липкий… но это не сейчас, потом…
бесшумно мечутся фигуры на белокаменном листе –
я подключил клавиатуру к ненужной газовой плите.

 

   Прощаясь с осенью 

Прощаясь с осенью, легко
Смотреть на свет в природе голой,
Когда почти любой предмет
Внутри накапливает холод.

Впадая в спячку, летний дом
Пошевельнётся, дверью хлопнув,
И, погремев пустым ведром,
Сомкнёт зашторенные окна -

И в этой внутренней тиши
В остывшей строгой полутеми
Почти не слышно, как спешит
Всепроникающее время.

Но время можно потянуть -
Задеть нетронутые книги -
А в них заведомая суть,
Что совершенства не достигнуть.

День будет короток, как миг,
И солнце будет заходящим,
Когда скользнёт по шторе блик
Напоминанием о счастье.

  

       Городу Северодвинску

Мой город прозрачный, открытый ветрам,
Где в небе пугаются чаек вороны
В рассветной нерани к осенним утрам
Над морем неласковым, серым, холодным.

Иду вдоль домов, вдоль непрожитых дней,
А ветер швыряется мокрой листвою.
От редких прохожих нечётких теней,
Разрозненных общей неясной судьбою,

Исходит печаль. Значит, видимо, люб
Твоим горожанам, настрой не нарушив,
Промышленный корпус с четвёркою труб,
Как будто огромный корабль среди суши.

Здесь север. Здесь многого лучше не ждать,
Здесь даже берёзы растут осторожно,
Здесь даже на смерть проще в очередь встать –
Россия, наверно, и в этом возможна.

Спасибо за мнимую неправоту,
Красивую правду, наивную веру,
Проросшую в юность из детства мечту
И горькую сладость морошки незрелой,

Спасибо за память, что где-то был дом
Обычный, панельный, фасадом к газону
С оградой – простым деревянным бруском,
Окрашенным краскою тёмно-зелёной.


P.S. Об авторе:

  Выпускник Химического факультета МГУ (1980), работаю до сих пор по специальности в науке.
  Окончил музыкальную школу по классу балалайки. Играл в школьном ВИА на разных электрогитарах, тогда же были первые пробы аранжировок и сочинения музыки для песен. В МГУ в 70-е и 80-е был известен как музыкант (балалайка, гитара, мандолина) в худ.самодеятельности.
  Тогда же были первые дебюты в жанре КСП в основном на стихи других поэтов, кумиры того времени.

Ссылки на другие ресурсы:

Авторская страница на Стихи.ру

http://stihi.ru/avtor/avasiliev 


Музыкальный хостинг

http://music.lib.ru/w/wasilxew_a/



Категория: Поэзия. Том II. | Добавил: diligans
Просмотров: 780 | Загрузок: 0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]