Органисту Владимиру Хомякову

В клавишах спрятан звук, –

Как в кобуре – наган.

Прикосновеньем рук

Я разбужу орган.

Звуки рванутся в зал,

Всё затопляя здесь –

Словно девятый вал,

Словно Благая Весть.

«Клавиш органных маг» –

Я бы назваться мог!

Но лишь маэстро Бах

Клавиш органных – бог.

Пусть совпаденье в том, –

Вслушайтесь, как орган

Дышит, звучит в самом

Имени – «Иоганн»!

Выше любых вершин,

Чище, чем горный лёд,

Этот полёт души –

Фуг и токкат полёт.

В небо кричит орган,

Визги эстрад глуша.

Он для того и дан,

Чтоб не спала душа.

Иже на небеси!

Гаммой в Твоих руках

Жизнь – между «до» и «си»;

Всё остальное – прах.

Жизнь – это нотный стан.

И органист – пророк.

К слушающим орган

Тихо

     нисходит

          Бог.

На распутье (антисказка).

Перекрёсток,

      развилка дорог...

Он стоит здесь веками, –

Вросший в землю, замшелый осколок седой старины,

Кем-то вещим поставленный в годы забытые –

камень.                                                 

И на нём архаичные буквы доселе видны:

«Как налево пойдёшь – так богатому быть.

Как направо пойдёшь – так женатому быть.

А как прямо пойдёшь – так убитому быть»...

Выбирай, добрый молодец, как тебе быть!

И былинный герой направлялся, конечно же, прямо, –

Ну, а мой современник – налево, как мошка на свет;

А дорога направо...

                                    Ведь это, наверное, драма,

Что дорога направо не хожена тысячу лет?!

Коль убитому быть – не воротишься, чтобы жениться;

Коль богатому быть – почитай, что любую возьмёшь...

И дорога пылится,

                                  и в тереме дева томится,

И таинственный камень всё больше на кочку похож...

Ночь над Доном

Журавли плывут над Русью,

С неизбывной светлой грустью

Наши души на закате окликая...

День утонет в тихом Доне,

Упадёт звезда в ладони,

И в ночи промчится птица колдовская.

Лунный свет на синих травах,

Зачарованных дубравах,

И ни времени, ни звука, ни движенья;

Лишь неслышно, полусонно

Чуть колышут волны Дона

Опрокинутых созвездий отраженья.

И языческие боги,

Ликом сумрачны и строги,

На курганах, на полянах оживают...

Ночь над Доном дышит мятой,

Древней тайной страшноватой,

И по звёздам тихий ангел проплывает.

Печенеги, половцы, хазары...

Печенеги, половцы, хазары –

Имена исчезнувших племён,

Ворогов

из летописей старых,

Из седых языческих времён.

Поклонялись хитрости и силе,

И не раз, не два для грабежей,

Как чуму,

их кони приносили

Из-за наших южных рубежей.

До сих пор таится в русских генах

Злая память,

смутная, как сон,

О славянах, Степью убиенных,

О славянках, угнанных в полон.

Сея смерть в разбойничьем набеге,

Плоть Руси язвили,

как репей,

Половцы, хазары, печенеги –

Кочевые хищники степей.

...Где они,

степные могикане?

Что от них осталось на земле?

Плосколицый идол на кургане

Да полночный шорох в ковыле...

Далеко-далеко

Далеко-далеко

Есть, наверное, край,

Где живётся легко, –

Хоть и не умирай!

Где никто не предаст, –

Потому что – грешно,

Где ни рангов, ни каст, –

Потому что – смешно;

Где не знает народ

О каких-то «врагах»,

Где никто не пройдёт

По душе в сапогах…

…Убежать бы туда!

Хоть ползком уползти!

…Да, видать, никогда

Не узнаю пути.

    Я увидел ночью

Я увидел ночью

                             странную страну –

Где дубы, как волки,

                                     воют на Луну;

Где таятся тати

                            вдоль глухих дорог;

Где петля да плаха –

                                     будничный итог;

Где под серым небом –

                                          злой вороний грай,

Где для ведьм и бесов –

                                          заповедный край;

Где в сырых туманах

                                      не слышны шаги;

Где вчера любили,

                                  а сейчас – враги…

Я увидел ночью

                             синий свет во льду –

В проруби крещенской

                                         зябкую звезду;

Вкривь да вкось торчащий

                                               лес крестов и звёзд:

Снегом занесённый,

                                     брошенный погост…

Я увидел ночью

                             сам себя во мгле –

Одинокий странник

                                    на чужой земле.

Подойди хоть кто-то –

                                         руку дать, помочь!..

…Хриплым гулким эхом,

Злым вороньим смехом

Отвечает ночь.

Прогулки в октябре

Октябрь.

Промозглые туманы.

Поёжусь в стареньком плаще.

Пустым-пусты мои карманы, –

В них вечно ветер вообще...

Под треск подмокшей сигареты

Рифмую что-то на ходу;

Не верю – вроде бы – в приметы,

Но – чёрный кот... Я обойду.

Обрывки фраз. Обрывки ритмов.

И вдруг – рождается строка.

И вдруг – сама приходит рифма,

Как джокер в руку игрока.

Иду, иду...

Октябрь. Ненастно.

И я продрог,

и я один,

И денег нет, –

а жизнь – прекрасна.

Без объяснений и причин.