НАДЕЖДА БЕСФАМИЛЬНАЯ
Дорогие друзья.
Вам предоставляется совершенно уникальная возможность - заглянуть в Большой театр без билета, и не просто заглянуть, а увидеть мир большого изнутри, сверху; увидеть сцену не из зрительного зала, а...
Впрочем, я не стану приоткрывать тайну - это предстоит сделать вам самим.
А поможет вам в этом автор этой уникальной серии "В Большой без билета..." - Надежда Бесфамильная - яркий, самобытный поэт, переводчик, и, как теперь выяснилось, замечательный прозаик.
С творчеством Надежды вы уже могли познакомиться на страницах нашего сайта.
Но сегодня она предстанет перед вами у новом амплуа.
Мне остаётся только пожелать вам счастливого пути по прекрасному и неповторимому миру, имя которому - Большой Театр.
Как говорится, дорого яичко к пасхальному дню...
Всё когда-нибудь заканчивается. Долго длилась реставрация Большого театра, но вот уже второй месяц отреставрированная сцена живёт жизнью репетиций – готовится Гала-концерт, которым 28 октября снова откроется для зрителей главный театр страны. О Большом в эти дни дают много информации в СМИ и на телевидении. А я хочу предложить Вам свои записки переводчика, прошедшего вместе с театром через все пять лет реконструкции. Это ни для кого не секрет, что Большая реконструкция Большого театра говорила на двух языках – русском и немецком, ведь всё технологическое оборудование сцены имеет немецкое происхождение. А там, где встречаются два разных языка, требуется и переводчик.
Я отваживаюсь разместить эти записки на поэтическом сайте, потому что в них, помимо инженерной, живёт и театральная муза, близкая к поэзии. И стихи здесь будут тоже. А ещё потому, что именно здесь у меня есть мой круг друзей и читателей, которым эта тема может оказаться интересной.
Часть 1. Сюжет про связь, случайность, веер
Апрель 2011
Зачем я с этим тяну? Пора, давно пора хоть что-то начать записывать о Большой реконструкции Большого театра. Время мчится, многие эпизоды уходят на задний план, вытесняются новыми событиями реконструкции и память к ним возвращается реже и реже. Вот уже и обучение идёт полным ходом, и я перевожу молодым ребятам – механикам и операторам сцены - иерархию системы управления сценическим оборудованием, тонкости программирования и отработки спектаклей в автоматическим режиме. Многие из них и так всё прекрасно умеют – сегодня наблюдала, как монтировался вечерний спектакль «Тоска» на Малой сцене ГАБТ, расположенной здесь же, на Театральной площади слева от основного – исторического - здания. Но устройство сцены в реконструируемом здании ГАБТ совершенно иное – это будет самая современная оперная сцена в мире, существующая в стенах исторического здания с роскошными старинными интерьерами... Сейчас апрель, и эти новые навыки понадобятся ребятам уже через несколько месяцев – премьера назначена на октябрь! Кстати, сегодня, 7 апреля - ровно 4 года, как я пришла на этот проект, без сожаления оставив очень интересную работу, о чём совершенно не помышляла накануне. Позвонил мой старый и добрый коллега и предложил поработать на Большом, дав один лишь вечер на размышления. Я взяла это время, но еле дождалась утра, чтобы телефонным звонком заявить о своём согласии. Интересных и привлекательных мест работы много, а Большой театр – один. И реставрация такого масштаба бывает не каждое столетие, а значит, мне выпал уникальный шанс вместе с театром пройти все её этапы. Тогда, четыре года назад, уже шли строительные работы, вокруг театра откапывалось пространство для бетонирования стены в грунте*, здание театра готовили к пересадке на временные опоры, а для нашей фирмы «Бош Рексрот» (дочь немецкого концерна «Роберт Бош», именно в неё я и пришла работать) – главного подрядчика по техническому перевооружению театра – раскрыли крышу над сценическим пространством.
Нам предстояло смонтировать новую мощную стропильную систему, на которой в двух уровнях – на тросовых и блоковых колосниках – позже будет установлено оборудование верхней механизации сцены.
А внизу под сценой в свой момент разместится современное гидравлическое оборудование, приводящее в движение всю нижнюю механизацию. Выбор на «Бош Рексрот» пал не случайно: фирма сильна в гидравлике для кораблей, паромов, а театральная гидравлика, считайте, их младшая сестра. Оперные сцены Варшавы, Женевы, Вены, Байройта, Гётеборга, Осло – на счету фирмы несколько десятков реализованных театральных проектов в Европе и мире. Нижняя механизация сцены, работающая от гидравлических приводов , включает в себя оркестровые и сценические площадки, грузовые подъемники, противопожарный занавес, люк дымоудаления. Это всё «тяжёлая артиллерия» театра. Одни сценические площадки чего стоят: двухуровневые, шириной в размер сцены - 21м и 3 м вглубь сцены каждая и высотой с трёхэтажный дом.... Для того чтобы вся эта техника поместилась и имела необходимое для перемещения свободное пространство, под сценой и арьерсценой тогда же, в 2007 г., строители начали уровень за уровнем вынимать грунт на глубину шести этажей – около 23 метров! - и одновременно бетонировать межуровневые перекрытия. Кстати, эта задумка работала не только на технологию сцены, но и на обеспечение устойчивости самого здания. Ведь где-то совсем рядом под землёй течёт Неглинка. Это теперь она в трубах, но не всегда было так, грунтовые воды работали не на пользу зданию, грунт размывался, вызывая частичные его просадки и, как следствие этого, образование трещин в стенах. В последние годы ситуация стала настолько серьёзной, что встал вопрос о масштабной реконструкции здания театра – не только в технологической, но, прежде всего, и в строительной его части. В результате того, что вокруг здания возникла бетонная стена в грунте и здание село на шесть бетонных подземных этажей, оно приобрело совершенно новую статику, которая позволит ему простоять еще много веков! А еще в театре появилась огромная арьерсцена, которой так недоставало ему.
Быстро пишется, да не скоро делается... Старайся - не старайся, а всё же не удастся поместить всю реконструкцию в одну страничку текста. Забежав в своём рассказе вперёд на несколько лет, вернусь всё же почти в начало реконструкции, год 2007-й. Специфика перестройки старого здания и размещения в нём современной театральной технологии в ограниченных временных рамках такова, что строительство и проектирование ведутся практически одновременно. То есть на этот момент уже существует концепция, есть форпроект, но есть и каждодневная необходимость увязки строительной и технологической части. И вот здесь постоянно возникают сложности: строительные допуски гораздо более мягкие, чем машиностроительные: если первые колеблются в диапазоне сантиметров, то допуски в технологических конструкциях исчисляются миллиметрами, а значит, немецким специалистам приходится постоянно отслеживать правильность и точность выполнения строительных работ российской стороной, иначе оборудование потом просто не впишется в имеющуюся архитектуру, и какая-нибудь сценическая площадка или грузовой подъёмник просто застрянет, наехав на стену ли соседнюю конструкцию... Нужно сказать, что строители старались обеспечивать машиностроительную точность своих работ – чем дальше, тем больше – ведь и для них этот объект оказался весьма необычным и трепетное отношение к нему вырабатывалось постепенно, по мере вникания в суть всех тонкостей театральной технологии. Особенно сложным оказалось проектирование портальной зоны с очень специфичной геометрией. В достаточно малые размеры портала требовалось вместить большое количество оборудования: многоэлементную систему главного антрактного занавеса, противопожарный занавес, портальный мост, портальные осветительные башни, подъёмы нулевого плана**…
Ежедневные встречи с российскими проектировщиками, координирующими проектирование российской строительной части и немецкой технологии, корректировка и привязка чертежей по месту – над этим работают конструкторы и здесь, на Большом театре, и группа проектировщиков в Германии. Только успевай, переводи. А как интересно – это совершенно новый языковой раздел в моей переводческой биографии! Поначалу робею, но вида не подаю. И чем дальше – тем сложнее и проще одновременно.
Всё лето 2007 г. проходит в ближних разъездах – под Москвой по заказу немцев изготавливают стропильные фермы для крыши театра. Контроль качества и приёмка по месту производства требуют присутствия немецких специалистов и, следовательно, переводчика.
Кстати, история с фермами и крышей нашла своё отражение и в одном из моих стихотворений - «Сюжет про связь, случайность, веер», написанном как буриме на заданные слова. Никто из читавших его даже не догадался, что за сюжетом стихотворения стоит реальность.
Меня угораздило вручить это шуточное стихотворение в День строителя руководству ГАБТ и Генподрядчика по строительству. Читали с удовольствием, смеялись, а зам. Генерального ГАБТ с хитринкой во взгляде спросил: «А Вы уже сделали перевод на немецкий для своих?»
О ужас... что я натворила! Нас уже сейчас торопят с этими фермами – в зиму театр должен войти с закрытой крышей, а если не успеем? А тут я со своим юмором, который можно понять на все лады... Уволят!
Но вот уже и крыша давно закрыта, и оборудование под крышей смонтировано, а я только начинаю писать свою Малую историю Большой реконструкции. Глазами очевидца и переводчика, подробно и многократно проговорившего- переведшего все высокие и проблемные темы реконструкции ГАБТ.
Кстати, вот оно, первое стихотворение, незримым образом связанное с ней.
Сюжет про связь, случайность, веер
http://www.stihi.ru/2008/08/07/1121
Написано на слова, присланные в качестве игрового задания SMSкой:
Связь, случайность, веер, раструб
Мне SMS: глазам не верю,
Вновь буриме с набором слов,
Сюжет про связь, случайность, веер...
Подруги, мой настрой суров!
Ах, вертихвостки-легкодумки,
Одни романы в голове,
Причёски, Веера и сумки,
Сплошной бонтон, а мне – мове!
Мне не до тайных Связей нынче,
Хоть в целом флиртовать не прочь
До эпизодов неприличных…
Дом крою крышей день и ночь!
А в крыше ну никак без Связей,
Их в ферме Веером сварить,
И станет крыша прочной сразу,
Теперь и медью можно крыть!
Мове... Бове...Нет, Клодт! Квадрига!
Какая крыша без конька!
Кричу, ладони в Раструб выгнув:
Майнуй коней наверх, аркань!
Отличный получился домик,
Ну просто оперный балет,
Но вдруг рванули резко кони,
Сорвали крышу! Крыши нет!
Мораль сей фабулы простая:
Не стройте, женщины, дома,
Вы, кажется, стихи писали?
Перо и музу в руки Вам!
Вы фактор гендерный как данность
Примите – будет Вам покой,
Закономерная Случайность
Да обойди Вас стороной!
Бонтон – хороший тон (французск.)
Моветон – дурной тон
Осип Бове – архитектор, под началом которого в 1824 году был отстроен театр после того, как он сгорел в 1805 году по вине гардеробмейстера.
Пётр Клодт – скульптор, автор знаменитой Квадриги с Аполлоном, украшающей портик Большого театра
И ещё пояснения:
* - Стена в грунте – бетонная стена, отлитая в грунте по периметру здания театра на глубину 26 м: Сначала специальной техникой вынимался грунт – затем бетонировалась стена. В результате получился своего рода саркофаг, защищающий всё внутреннее пространство от внешних факторов воздействия (напр. грунтовые воды) и одновременно служащий крепким основанием для здания.
**- Нулевой план сцены – пространство, расположенное в зоне портала – непосредственно за главным занавесом. Подъёмы нулевого плана – так называются штанкеты, на которые подвешиваются различные элементы занавеса –арлекин, падуга, акустическая заглушка, исторический живописный занавес, и тд.
*****
Здесь и в дальнейших публикациях о реконструкции ГАБТ я использую фотографии из собственного фотоархива, а также фотоархивов моих коллег Сергея Пархоменко и Михаила Барсукова, за что благодарю их сердечно.
продолжение
http://diligans.ucoz.ru/load/nadezhda_besfamilnaja_v_bolshoj_bez_bileta_chast_vtoraja/2-1-0-259