БОРИС  ЮДИН

                элегия

Цветники и скучны, и печальны.

Мелкий дождик к полудню утих,

И скамейки хранят отпечатки

Всех  девиц, что сидели на них.

Облаков посеревших колечки,

Сладкий запах опавшей листвы,

Ягодиц  разномастных сердечки…

Но увы, но увы, но увы.

               этюд

Пляж безлюден. Вечер. Жарки зори.

Чайка - на замшелом валуне.

Женщина идёт по кромке моря

И не вспоминает обо мне.

Мидий перламутр, осоки остров

И песок под пяткой - хруп да хруп.

Женщина, заметит  рыбий остов -

Улыбнётся уголками  губ :

Мол, похож на стрелку Купидона.

Небо низко, в тучах- седина,

Чаек астматические стоны,

Запах йода, гнили и вина.

         Ночь под Рождество

Над облаками Млечный путь расплёскан.

А Дама Треф в постели от того,

Что капнул на руку горячим воском,

Гадая на любовь под Рождество.

Что поседели выпавшие зори,

Что сеть морщинок на лице  дождя,

Что женщина под утро пахнет морем,

А море беспощадно, как дитя.

Ночь исчезает. Пузырьком в нарзане

Под облака всплывают купола.

А я ведь душу о любовь поранил,

Как мальчик руку о кусок стекла.

На стол садятся карты, словно птицы,

И день встаёт циничный и нагой.

И знаешь, что нечаянно влюбиться -

Как радугу увидеть над рекой.

               Мона Лиза

       (вечерний портрет)

В прошлом весела и сумасбродна,

Первая в работе и в гульбе

Баба Лиза, местная Джоконда,

Улыбается сама себе.

За окном заходятся дворняги,

Увядает мокрый палисад.

Руки, словно чёрные коряги,

На потёртой скатерти лежат.

Кот у ног мурлыкает тихонько

И стакан с "Московской” недопит.

Леонардо, а по-русски Лёнька

Под тулупом на печи храпит.

              *   *   *

Повтор по вторникам. Про то.

Потёмки, крестик на тесёмке,

Эффект обратной киносъёмки,

Рефрен : по-старому "Рондо”.

По вторникам  и по утрам,

Когда ещё  по ранам  рано,

Ложится на пол бездыханно

Ненужных слов цветастый хлам.

Вчерашний  день во весь опор

Мустангом скачет сквозь неделю,

И женский волос на постели

Не гарантирует повтор.

                         в ритме танго

Девушки спрятаны в платья, как в фантики карамельки.

Томные звуки оркестра не удержать в горсти -

Падают в запахи зала и, словно репейник, клейки :

Если случайно обнимешь – прицепятся не отскрести.

Шарканье по паркету, взгляды, потливость  ручек.

А саксофон на сцене, криклив и на редкость груб.

Как ни крути, влюблённость - это несчастный  случай.

Это когда споткнулся  и рухнул в припухлость губ.

Зал – как змея в брачном танце, оркестр не дождётся антракта,

И девушки, словно конфетки, но если раздеть – Ой, ой ,ой!.

Семейная жизнь - де-юре, а смерть в адюльтере - де-факто.

И звуки хмельного  джаза любуются сами собой.

         сквозь ночь

Ложатся тени вдоль аллей,

Сон, как супруг, приходит к деве,

Зерно шевелится во чреве

Бесполых, вроде бы, полей.

Звездами каплет  Млечный путь

В желанное речное лоно.

И полночь входит обнажённо.

В ней жар и раж и стыдь и студь.

Рассвет - в распахнутом окне,

Адам, зевающий спросонья,

Босая  Ева, как в хитоне -

В, пропахшей потом, простыне.

Об Авторе: Борис Юдин

Борис Юдин - Поэт и прозаик. Живёт в США. Публикации в журналах и альманахах - "Встречи", "Крещатик", "Побережье", "Зарубежные записки", "Слово/Word", "Футурум Арт", "Зинзивер", "Дети Ра", "Стетоскоп", "Время и место" и др. Автор книг "Дилетант", "Убить Ботаника", "Так говорил Никодимыч", "Город, который сошёл с ума".